Инцидент на острове Виктория

— Ваша главная задача, Самойлов, — объявил в конце разговора руководитель отдела, — помочь группе ликвидаторов в утилизации зарина. Именно помочь, а не рукой водить. Ситуация серьезная, надо как можно быстрее закончить эту операцию с ОВ.

Самойлов ответил стандартным «Есть, товарищ генерал» и отключился. «Старый хрыч!», — в сердцах ругнулся Арнольд Мстиславович, — Мне что, еще в этом говне возиться?».

Его служебное рвение стало заметно спадать после того, когда начальник отдела своим заместителем назначил другого офицера. Это был серьезный удар не только по его самолюбию, но и по перспективе его дальнейшей карьеры. Должность начальника отдела, а с ней и генеральское звание ему больше не светили. Это был второй мощный удар по его продвижению на олимп власти за весь период его службы.

Самойлов Арнольд Мстиславович являл собой образец типичного генеральского сынка. Его отец, армейский генерал, был боевым офицером, уважаем в офицерской среде. Поэтому вопрос о профессии само собой решился еще в юношеские годы юного Самойлова. Однако Арнольд особенно не рвался тянуть армейскую лямку, как это делал его отец, он мечтал о дипломатической карьере. Попытка поступить в ГИМО была неудачной. Отец через свои связи помог сыну поступить в военно-дипломатическую Академию. Это тоже престижно: военный атташе, загранкомандировки, дипломатический статус, романтика разведывательной работы.

Однако карьера дипломата оборвалась на втором курсе обучения. Курсант Самойлов, имея разнообразные связи в столице, через знакомого сутенера организовал доставку проституток в закрытое общежитие Академии, проявив при этом организаторские способности. Сутенер отстегивал ему договорной процент. Притон работал, все были довольны. Через некоторое время факт существования нелегального притона в общежитии слушателей Академии раскрыли, был скандал. Двоих курсантов, которых, что называется, застали тепленькими, с треском выгнали из системы ГРУ. В ходе расследования была вскрыта неприглядная роль, курсанта Самойлова. На военно-дипломатической карьере был поставлен жирный крест.

Но отцу через связи удалось перевести непутевого сынка в Ленинградское высшее военно-политическое училище. По окончании училища молодого лейтенанта Самойлова пристроили в Генштабе. Это было последнее, что успел сделать для него отец-генерал. После того, как отец вышел в отставку, путь наверх надо было осваивать самостоятельно. На этом пути офицер-карьерист тоже проявил недюжинные способности.

Он быстро понял, что генеральское звание можно получить двумя путями — службой в горячих точках, либо в центральном аппарате, проявляя видимость кипучей деятельности и организаторские способности. Горячие точки его почему-то не прельщали, а вот в инспекторском отделе Генштаба он узрел прекрасный трамплин для прыжка наверх. В начале служебной карьеры его заваливали бумажной работой: обработка рапортов, отчетов, докладных записок из частей и соединений со всех концов страны. Черновая канцелярская работа. Но, надо отдать ему должное, к работе он относился добросовестно, научился грамотно составлять обобщенные документы и вовремя их представлять перед грозные очи начальства. Начальство это заметило, оценило. Его медленно, но все же повышали в должности и звании. Потом его стали посылать в армейские части с инспекциями в составе комиссий.

Вот тут-то и раскрылся настоящий талант молодого карьериста. Он сквозь победные доклады и прилизанные отчеты командиров сумел выковыривать в проверяемых частях такие недостатки, о которых даже сами проверяемые не подозревали. Все документы по проверкам составлял, естественно, Самойлов, высшие чины их только подписывали. В последние годы Самойлова на такие проверки назначали все чаще уже в качестве председателя комиссии. У многих командиров, когда они узнавали, что к ним с проверкой выезжает старший офицер Самойлов, начинался нервный тик, и от такой проверки они не ждали ничего хорошего.

Еще одной особенностью подполковника Самойлова в ходе таких проверок была маниакальная въедливость, выражающаяся в поисках мелких нестыковок с установленными инструкциями или указаниями больших начальников. Неправильно организованная курилка для рядового состава, стены в казармах покрашены не той краской, смещение звездочек на погоне офицера на полтора миллиметра от канта погона — все это с изумительной зоркостью подмечал подполковник Самойлов и аккуратно фиксировал в докладных записках, составлявшихся в ходе проверок. Один раз после часового нахождения в батальоне радиотехнической разведки он, провожаемый командиром батальона, значительно заметил комбату: «В Красном уголке плакаты развешаны не симметрично, исправить!».