Интрижка

Продолжайте читать отрывок из книги «Секрет», второй части цикла «Эволюция греха».

Секрет: Глава первая

Зал ожидания перед воротами прибытия был переполнен людьми, ожидающими своих близких, и прежде, чем я успела полностью пройти за раздвижные стеклянные двери, меня окликнул чудесный голос, богатый и декадентский, как ложка шоколадного ганаша.

— Жизель, моя любовь!

Козима Ломбарди была одной из счастливчиков. Пожалуй, самый красивый человек, которого я когда-либо видела, она быстрыми шагами пересекла людное пространство, ее ониксовые волосы до талии развевались позади нее и привлекали взгляды всех в терминале. Не обращая на это внимания, она обняла меня своими длинными тонкими руками и прижала к себе так близко, что я оказался вровень с ее знаменитыми изгибами. Именно так обнималась такая женщина, как Козима Ломбарди: никаких границ и никакого смущения, только страсть.

Она отстранилась ровно настолько, чтобы взглянуть на меня удивительно длинными ресницами цвета топленого масла.

— Я скучала по тебе, моя любовь.

Мне все еще было трудно поверить, что такая женщина может быть моей сестрой.

— Я тоже скучала по тебе, Кози. Я глубоко вдохнула ее пряный аромат и мгновенно почувствовал облегчение. — Но тебе не обязательно было меня забирать, я думала, у тебя сегодня вечером дела по работе?

Будучи одной из самых горячих молодых моделей на модной сцене с тех пор, как Карл Лагерфельд защищал Кару Делевинь, она постоянно работала.

Она взмахнула карамельной рукой в воздухе, золотые браслеты на ее запястье были такими же музыкальными, как и ее легкий итальянский акцент.

— Моя сестра прежде работы, Джиджи, ты должна это знать. Я не видела тебя семь месяцев и две недели. — Она нахмурилась, и мне было очевидно, почему фотографы так преданно любили ее лицо.

— Прошу прощения. — С едва скрываемым волнением к нам подошла девочка — подросток лет пятнадцати, таща за собой смущенного отца. — Вы Козима Ломбарди?

Моя сестра искренне улыбнулась им и протянула руку с длинными пальцами.

— Здравствуй, дорогая.

Она подмигнула неловкому отцу и наклонилась, чтобы поцеловать странную девушку в обе щеки.

— Ух ты, — воскликнул подросток, и я улыбнулась, когда моя сестра услужливо сфотографировалась с отцом и дочерью.

В мире не было никого, кого я любила бы больше, чем свою сестру, и мне было приятно наблюдать, как она общается с людьми, которые обращались к ней из-заее лица и славы, очаровываясь ее теплотой.

Я все еще улыбалась, когда она вернулась ко мне и поцеловала меня в щеку. — Извини. Теперь расскажи мне абсолютно все. Я пропустила последние семь с половиной месяцев.

Тень Кристофера мелькнула в моих мыслях, но я упорно отказывалась признать это. В мире было только два человека, которые знали правду о том, почему я возвращаюсь в Нью-Йорк после многих лет за границей, и я намеревалась продолжать в том же духе, как бы сильно я ни любила свою сестру.

— Ваша жизнь гораздо интереснее, мисс Sports Illustrated. — Козима рассмеялась над моими поддразниваниями, и мне было приятно, когда она взяла меня за руку и повела к зоне выдачи багажа.

Тем не менее, я обнаружила, что осматриваю аэропорт в поисках некоего мужчины с электрическими голубыми глазами. Я знала, что мои собственные, вероятно, все еще были красными от слез в самолете, но Козима была слишком взволнована, чтобы увидеть меня, чтобы заметить красноречивые знаки.

— Это было очень странно, — говорила Козима. — Тот факт, что люди платят мне только за то, чтобы я позировал перед камерой, для меня до сих пор странен. Знаешь, сколько мне заплатили за эту съемку?

— Хочу ли я знать? — Я вздрогнула, подумав о том, как долго я училась в Школе изящных искусств. Хотя я медленно продвигалась к успеху на парижской арт-сцене, изгнание моей жизни с других континентов неизбежно имело свои последствия, и не хотела снова полагаться на щедрую финансовую поддержку моего брата или сестры.

— Наверное, нет, — весело согласилась она и небрежно потянулась, чтобы пригладить мои растрепанные волосы. — Скажем так, этого хватило, чтобы внести первоначальный взнос за квартиру!

Я знала, что ее все еще удивляло, что ее лицо могло купить такую роскошную жизнь для нее и нашей семьи. Я никогда не пойму, каково ей было бежать в Милан из нашего маленького городка на юге Италии, чтобы собрать достаточно денег, чтобы мы могли оставить нашу нищую жизнь позади. Иногда в ее глазах была печаль, которую, я знала, никто никогда не достигнет.

— Это потрясающе, но ты знаешь, я не удивлена. Ты так много работаешь. — Она издала неприятный звук и легко смахнула мой багаж с ленты. — Моделинг — это не работа. По крайней мере, по сравнению с тем, что ты делаешь. Мне понравился постер, который ты прислала мне на день рождения, он находится в моей новой квартире.