Интервью… в тумане

— Конечно-конечно. Я не собираюсь отбирать у вас работу. Любите на здоровье. Прощайте, Максим Анатольевич.

Тоня развернулась и быстрым шагом пошла в министерство. Слезы бежали по её щекам.

— Тоня, извините меня — услышала она и кивнула.

Тяжелыми ударами падали на неё эти слова, но она терпела. И, к сожалению, жила, не умерла от горя.

* * *

Свободу отнять может только суд. Поэтому Шилов и Богатырёв со всей следовательской ответственностью вели допрос, подготавливая нерушимую базу для прокурора, ведь ему следует доказать и утвердить вину.

До этого момента цивилизованные люди придерживаются цивилизованных договоренностей. Поэтому наручники с Зинаиды Васильевны сняли — человеческая свобода священна.

— Обворовывая одних, обманывая других, устроив банду внутри этого здания, вы в первую очередь втоптали в грязь министерство, государственную организацию. Люди перестали верить, и когда вернется вера, неизвестно. Чтобы обелить её придется постараться. А стараться мы будем — пообещал Богатырёв, и все ему поверили. — В первую очередь вынесем на всеобщее рассмотрение. По всем каналам телевидения, по радио и интернет каналам, в СМИ будут вещать о вас и ваших махинациях.

— Из всех утюгов и домофонов — ерничала она, растирая запястья рук.

— Зря ерничаете.

— Это ещё доказать надо.

— Зинаида Васильевна, вы же умная женщина. Пожалуйста, не глупите. Вы должны понимать, что если мы вышли на вас, значит разгадали всю эту комбинацию. Ну а доказательства уже есть.

— Зачем тогда ведете со мной эти беседы?

— Надеюсь на ваш ум, пакостный, алчный, но прагматичный. Можно его повернуть в сторону сознания. Губарев всё валит на вас.

— Он никогда не отличался благородством.

— Тогда может вы тоже что-то нам скажете?

— Я скажу, что подлейший он человек. Открестился от благодетеля.

— Так за всем этим стоите вы?

Улыбка расползлась по её лицу. И Максим Анатольевич понял, что ошибся. Она подтвердила:

— Ничего-то вы не разгадали. Ничего-то вы не поняли. — И с гордостью проговорила, наслаждаясь собственным превосходством — во главе всего стояла Я.

Насладившись славой, она притихла.

Она смотрела невидящим взглядом, как будто через Богатырева, как бы навылет. Взгляд ударялся о стену за его спиной и возвращался обратно.

— Вы голова спрута.

Он вернул её в реальность.

— Как вы поняли, что это я?

— А вы думали, что прикрываясь больным внуком, усыпили у всех бдительность?

Она скривилась, он наступил на воспаленную рану — любит она внука. У Богатырёва сегодня отсутствовало сочувствие, поэтому он сказал:

— Вы встали на преступную дорожку ради счастья ваших внуков? Такую бабушку они хотели себе?

Зинаида Васильевна красноречиво взглянула, но промолчала. Максим Анатольевич ничего от неё не ждал.

— Вы ведь сразу были у меня под подозрением. Ваш кофе очень вкусный: до потери сознания. Я конечно думал, что кофе предназначалось не мне, а Белозёровой…

— Так и было! — выкрикнула Зинаида Васильевна. — Это было ей. Я всем начальникам в кофе подсыпала транквилизаторы. А тут явилась Белозёрова. А я её всей душой ненавижу! От неё все беды! Она спровоцировала большое количество перемен. Я её убить готова. Но она какая-то везучая что ли. Я ей тоже принесла кофе и бахнула в кружку лошадиную дозу таблеток. А она видите ли кофе пить не стала. А Богатырев выпил и получил отравление — сказала она Шилову, как будто он не знал. — Я его когда увидела, думала кони двинет.

Интеллигентная женщина в один миг превратилась в тётку, у которой за плечами три срока за хулиганство. Жаргонные словечки добротно разбавляла русским матом.

— Да, меня Тоня откачала. Первую медицинскую помощь оказала. Я ведь сразу на кофе подумал. Повышенное давление не даст такой эффект. Что вам сделала Белозёрова?

— Она — аферистка! Она пришла к Губареву и устроила там концерт с элементами актерской игры. Шантажировала замминистра. Представляете? Да она опасна для общества. Что она выкинет в следующий раз? Её нужно в психушку сдать. Она разлила на столе бензин и пообещала поджечь министерство, если Губарев не подпишет документы Сидельниковых. Он испугался за персонал, подписал.

— А вот Губарев давал показания и сказал, что Маргарита Белозёрова разлила на стол лимонад, а запах бензина принесло в открытое окно. И что те документы нужно было давно подписать, только времени всё не хватало.

— Какая разница? После её появления начались кадровые перестановки и Славика сдвинули, понизили.

— Это не она спровоцировала перестановки — поправил факты Шилов. — Это мы уже работали. Нам надо было ввести в министерство Богатырёва, пока Николай Николаевич был под следствием.

— Смешно.

— Ради смеха вы покушались на Надежду Семёновну?

— Кто это?

— Бабушка Маргариты Белозёровой.

— Я буду отвечать только за свои дела, а чужие подвиги мне не нужны.

— Я вас слушаю.

Видимо чужие проступки подтолкнули её на разговор. Она действительно боялась, что на неё повешают нераскрытые преступления, поэтому заговорила: