Интервью… в тумане

— Как хорошо, что я вас всех застал… Зинаида Васильевна, как ваш внук? — не дожидаясь ответа, а точнее длинного причитания, Максим Анатольевич повернулся к Губареву — а как ваш сыночек? Катается на машинке? Нравится? Не кашляет? Или кашляет, как внук Зинаиды Васильевны? Какие интересные одинаковые болезни и игрушки у ваших деток. Или у вас детки одинаковые? — он сделал паузу и усмехнулся — или у вас один ребенок на двоих?

Богатырёв не церемонился. Надоело. Он вообще не любил драмы, в которых бывал главным актером.

Зинаида Васильевна медленно опустилась в кресло, но Богатырёв знал, что она собирается с силами, чтобы отстаивать права внука. Ни одна бабушка не оставит нападки на внука без ответа. Но Максим Анатольевич никогда не обижал детей, он строго сказал:

— Проверка показала, что у заместителя начальника в госоргане служит родственник. А это запрещено законом.

Он был настроен так, что шутить с ним было бесполезно, поэтому Губарев ответил:

— Мы не расписаны. Она мне не жена.

— А в вашем телефоне она именно под этим именем.

— Я просто так…

— Это не помешало вам объединиться в преступный сговор и совершать махинации с землей, пользуясь служебным положением.

— Это очень громкие обвинения. Вы отдаете себе отчет… кто вы такой, чтобы так говорить?

— Я — Богатырёв Максим Анатольевич — майор следственного комитета города Москвы.

От удивления Вячеслав открыл рот, да так, что можно было разглядеть его гланды, а Максим испытал веселое садисткое удовольствие. Губарев ведь считал себя королем жизни, не забывал с удовольствием вытирать ноги об людей, а тут выяснилось, что Богатырев следователь, который собирается короля свергнуть. Но Максим не стал долго умиляться его состоянием, все равно не увидит формулы вычисления на его лице. Максим Анатольевич помог:

— Человек, которого вы наняли убивать, Юрий уже под арестом и дает показания. А ещё у нас есть флэшка Марины Задорожной.

Что из этих двух фактов вывело из себя Зинаиду Васильевну, он не понял, но она прошипела:

— Сволочи.

Умел Максим Анатольевич вдохновлять на хамство. Богатырёв выглянул в коридор и разрешил:

— Забирайте их.

В приемную вошли люди в форме и культурно предложили наручники. Губарев не стал отказываться, а Зинаида Васильевна не торопилась примерять на себя браслеты из недрагоценного металла, но полиция была настойчива.

Вся процессия шла по коридору, когда к ним присоединилась Тоня.

— Как вы поняли, что это они? — прошептала она.

Он был рад её видеть. Она почти бежала рядом, стараясь успеть за быстрым шагом мужчины. Он притормозил, подстраиваясь под неё.

В дороге в никуда легче идти, когда знаешь, что кто-то идет этим же путем — вспомнилась ему мудрость. От себя мог добавить, что легче идти с Тоней. Жаль, что их пути сегодня расходятся.

— Так вы мне помогли, Тоня.

— Я?

— Да, и красная машинка, которую Зинаида Васильевна подарила своему внуку. Губарев давно был под подозрением, но всегда выходил сухим из воды. На Зинаиду Васильевну я подумал в последнюю очередь. В каких потемках бродил, а всего лишь надо было заметить маленькую деталь. А всего лишь надо было копнуть, кто гражданский муж её дочери. И все встало на свои места. Но меня постоянно сбивало с толку её переживания о внуке. Болезненный мальчик вызывал во мне сочувствие.

— И во мне.

— Сочувствие выдавило остальные чувства. Видя Зинаиду Васильевну, я первым делом узнавал как здоровье ребенка. Мне сильно помогла Маргарита Белозерова. Однажды она принесла мне кипу документов с умышленными ошибками. Мне предстояло найти исполнителей приказов. Но женщины оказались мертвы. Надежда выбросилась из окна, Ирину сбила машина, Кристина… ну вы сами знаете. Здесь оказалось семейный подряд. Вот только эту семейную связь никто не раскрыл раньше.

— Как хорошо, что вы во всем разобрались, Максим Анатольевич.

— В детективных романах обычно пишут, что это событие изменило ход расследования. Только у нас не детектив. И тем более не роман.

Она смотрела на него наивным взглядом, её голубые глаза в белесых ресничках, на румянце веснушки. Он готов был их зацеловать. Возвышенные чувства, но в тоже время трудноизмеримые.

— Тоня, ты мне страшно нравишься — выпалил он.

Естественно она зарделась, но призналась:

— А я подумала наоборот.

— Я просто не хочу тебя обманывать.

— Обманывать?

— Когда человек надеется, ожидает чего-то светлого, а это не происходит, если ему что-то обещали, но это не сбывается, значит это обман. — Видя её непонимающий взгляд, он пояснил, хоть ему это давалось тяжело: — Я завтра уезжаю. Я же здесь в командировке. Выполнил задание и обратно. Потом следующая… командировка. Тоня, я не тот человек, который вам нужен. Вы такая… такая нежная, тонкая натура, ранимая.

— Вы оберегаете меня от себя?

— Да, я ведь солдат, я пропадаю на работе. Постоянные задания. От меня две жены сбежали. Не вместе, по очереди. Сначала первая, а потом вторая. Они не вынесли нагрузки одиночества. Не вместе, по очереди.

— Я поняла, сначала первая, потом вторая — голос её таял, как мороженое на солнечном пекле.

— Да. Я трудоголик. Я люблю свою работу.