Читаем Интервью с Бахом полностью

Если представить себе нашу обычную жизнь, как существование на некой детской площадке или в классной комнате, то мы в той же степени располагаем свободой, в какой обладает ею любой ребенок на детской площадке. Мы можем сказать: «Я не хочу иметь ничего общего с происходящим». Мы можем стоять в углу и отказываться использовать то, что нам предлагают. Но мы можем и изменить наше отношение к происходящему и сказать себе: «Я получу столько удовольствия, сколько смогу, и научусь всему, чему только можно научиться на этой огромной детской площадке». С этой площадки мы выходим с более глубоким пониманием того, что мы уже знали до того, как пришли на площадку. Мы никогда не узнаем ничего нового. Мы всегда открываем что-нибудь. «О, я всегда знал это», — то и дело говорим мы себе, когда узнаем что-то новое. Это похоже на состояние, которое мы испытываем, слушая знакомую мелодию. Мы просто получаем удовольствие — совсем не потому, что мы не знаем эту мелодию или нам интересно, чем она кончится. Нам просто приятно слышать, как дух поет через ноты, как мелодия поднимается и опускается. Нам это просто нравится. Точно так же мы выбираем жизнь в пространстве и времени, потому что она нам очень нравится. Точно так же, как мы любим ходить в кино или слушать симфонии, та форма жизни, которой являемся мы, любит ограничивать себя пространством и временем и играть в разные игры. Но со временем мы устаем. Мы говорим «со временем», хотя знаем, что на самом деле времени нет, что все происходит одновременно. Когда мы говорим, что устали, это значит, что в нас существует какой-то аспект, который говорит: «Я хочу пойти поучиться на другом уровне». И иногда делаем это сразу же. Если представлять себе нашу жизнь лишь как одну из детских площадок, то такой категории, как время, не существует, а то, что есть, — это одновременность. Мы одновременно испытываем жизнь и в Греции, и в Египте, и в какой-то страшной Галактике, которой вообще нет в этой части Вселенной. Если все это происходит одновременно и если наше сознание едино, то мы можем взаимодействовать с различными аспектами самих себя и научиться многому тому, чему некоторые из нас уже научились, используя канал любви и любопытства. И постепенно мы приходим к пониманию того, что многочисленные аспекты нас самих — не дискретны, не конечны. И мы начинаем смотреть вокруг и говорить: «Я выбрал возможность родиться в данном времени и пространстве — в стране, которая называется США. Однако я являюсь лишь твоим аспектом. Ты же, который является аспектом меня, выбрал возможность родиться в стране, у которой другое имя, чтобы учиться другим вещам и изменять мир в другом месте». Мне нравится испытывать подобное чувство и рассказывать о нем людям. «Когда я смотрю в твои глаза, я тем самым заглядываю в свои». Это чувство невесомое и светлое, как гелий — газ, приходящий из Солнца. Я хорошо знаю это чувство, хотя, чтобы постоянно существовать в нем, мне необходимо сосредоточение и усилие. Мне нравится ходить по улицам, видеть разных людей и говорить себе: «Все они — я, а я — все эти люди». Находиться в контакте — замечательное состояние. Хотя, конечно, бывают ситуации, когда это становится критично. В этот момент мы испытываем состояние одиночества, и нам необходимо чувство перспективы и осознание того, что существует еще множество аспектов нашего «Я». Если в этот момент мы вспомним, что ощущение перспективы можно вызвать, мы очень поможем себе. Для этого достаточно назвать имя — неважно какое — и выйти на контакт с ним. Я, например, называл имя Дональда Шимоды. Вы тоже можете позвать Дональда Шимоду или любой другой ваш аспект — всепонимающий и способствующий вашему максимальному просветлению в данной ситуации. Вам достаточно спросить: «Что я должен узнать?» и выслушать ответ.

Способы могут быть самые разные. Я, например, иногда задавал вопрос и говорил себе, что первая фраза, которую я услышу по телевизору, будет ответом на него. Это могла быть фраза из ролика по рекламе мыла, однако, воспринятая на другом уровне — как ответ, который необходим. Хотя, конечно, смешно, что ответ, которого мучительно ждешь, приходит из рекламы мыла. Иногда я просто открывал книжку на произвольной странице или сидел в тишине, позволяя слышать себе тот голос, который мог услышать.

Всеми этими экспериментами занимается один из любых аспектов любопытный, практичный и игривый. Если честно, это единственный аспект, который важен для меня. Он также помогает мне контактировать с другими аспектами, которые столь же заинтересованы во мне и так же сильно любят меня, как и я их.

Меня все это очень интересует. Я часами могу сидеть у ног одного из своих аспектов и общаться с ним так же, как мы сейчас сидим. Ведь мы тоже представляем собой три аспекта Божественного света. «Чему ты научился?», «О чем ты думаешь?», «Как я могу помочь тебе?» — эти вопросы я хотел бы задать каждому из вас. Когда общение идет на уровне таких вопросов с осознанием того, что мы не отдельные существа, а составляем единое целое, я искренне наслаждаюсь им.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука