Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью

Последний раз составлением герба я занимался классе в 9-м. Обнаружилось вдруг, что имена-фамилии всех самых любимых мною людей (мамы, брата, некоей девочки…) начинаются на буквы «А» и «С». Естественно, гербом моим тут же стали взаимопереплетенные буквы «А» и «Б», окаймленные буквой «С». С тех пор я больше этими пустяками не занимался никогда.

Ваша мама работала школьным учителем литературы, и Вы учились в той же школе. Правда ли это, и если да, то как складывались Ваши отношения, так сказать, с учителем и мамой в одном лице?

Евгений. Новосибирск, Россия — 11.01.02

Мама преподавала в пятых-седьмых классах, когда я учился уже в восьмом. Так что дороги наши не пересекались, и мы даже почти не видели друг друга в школе. Правда, «плохие учителя» всегда с особенным наслаждением сообщали маме о моих подвигах, и это было крайне неудобно.

Я по одному из образований педагог, соответственно, у меня много знакомых — учителей. Практически у всех, кто пошел работать в школу, со временем испортился характер, появилась безапелляционность суждений, что ли, и некоторая несдержанность. Кроме того, существует расхожее отношение к учителям, как к не очень приятным людям. А как Вы относитесь к профессиональным учителям — к нашим современникам, а не к тем, о которых Вы пишете?

Алексей Васильев. Красноярск, Россия — 08.11.02

У нас мама была учитель высокого класса, профессионал с огромным стажем. Поэтому я изначально относился ко всем прочим учителям скорее снисходительно, хотя и недолюбливал их всех. Сейчас среди моих знакомых всего один, кажется, учитель, но — очень хороший. Не знаю, правы ли Вы. Просто не берусь судить. С годами у меня выработалось специфическое отношение к учителям и врачам: святые люди, вся жизнь которых — подвиг. Но может быть, это от того, что я очень хорошо знаю, как несносны бывают ученики и пациенты. Сам такой.

В одном из интервью Вы упомянули о своей школе. Можно ли было Вас назвать «трудным» ребенком, и если да, то кто из братьев Стругацких «отличился» больше в этом? И подозревал ли кто из учителей наличие безусловного таланта в Вас?

Денис. Южно-Сахалинск, Россия — 20.04.02

Мы оба были хорошими учениками, я — так вообще отличником был и медалистом. Никакими особенными подвигами в школе не славились и никак так уж особенно учителей наших не доводили. Помнится, впрочем, что моя воспитательница всегда сетовала на мою «антиобщественность» — не любил я классных мероприятий, культпоходов, кружков и прочей лабуды и с друзьями своими предпочитал общаться в неформальной домашней обстановке. «Неприручаемость» эта моя, как я теперь понимаю, очень нашу воспитательницу раздражала, но в остальном вреда от меня было немного.

Какие оценки получали АБС по таким предметам, как литература, рус. язык и изобразительное искусство?

Пошелюжин Александр. Барнаул, Россия — 03.03.03

АБС учились хорошо — на пятерки и четверки. В том числе и по литературе. Рисование у нас тоже было, но в младших классах и ничего об этом не помню.

Когда Вы учились в школе, бывало ли такое, что Вы вместо того, чтобы решить какой-нибудь логарифм, читали какую-нибудь книгу, спрятав ее под тетрадью?

Пошелюжин Александр. Барнаул, Россия — 22.04.03

Нет. Я любил (и люблю) читать, только находясь в комфортной обстановке — дома, на диване или за едой. А в школе, под партой, мы, помнится, только разыгрывали шахматные партии, за что и бывали соответствующим образом наказаны.

А кем Вы хотели стать в детстве?

Вадим Фельдман. СПб, Россия — 14.09.02

Детских своих мечтаний не помню. Но помню, как мечтал стать хорошим гимнастом. Потом — астрономом. Потом — физиком. И только начиная со студенческих времен — писателем.