Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2008 №7

Я, сдав в 1981 году ВАК-овский экзамен по философии, почему-то больше не испытывал острого желания читать Ленина. Поэтому сейчас пишу по памяти. Кажется, у него были две параллельные идеи. Одна, что культурный работник есть хороший работник, вторая — идея коммунистического воспитания. Первая идея то ли заимствована из Германии, то ли навеяна немецким примером. Увидеть в ней что-либо плохое при желании можно, но трудно.

Вторая идея проводилась в жизнь разнообразными способами, я лишь попытаюсь вспомнить, что было в школе, когда я учился.

По-моему, «образование» и «воспитание» было почти разделено.

В «воспитание» входили пионерские и комсомольские мероприятия. В младших классах были также задушевные рассказы про «дедушку Ленина», одиннадцати его братьях и сестрах, а также об их отметках в школе. Это от собственно образования четко отделено.

Был открыто воспитательный предмет «обществоведение» в двух старших классах (с небольшим количеством часов). В общем сознании он был третьесортным (на 1974-75).

История. Она рассказывалась с марксистских позиций, с имеющейся в виду моралью: вот человечество злодействовало, страдало, а потом и нашло ключи к счастью. Это — смесь «образования» с «воспитанием», хотя и не такая ужасная, как это принято думать. Прямую ложь в официозных печатных изданиях наши предводители тогда (вопреки мнению, широко распространенному, и тогда, и впоследствии) не любили (из добрых чувств, или каких иных — не знаю, это вопрос другой). Предпочтительнее был принцип «правда, только правда, но не вся правда». Как мы сейчас знаем, это не самый эффективный способ дезинформации. Что касается, школьных учебников истории то, по-моему, они были однобоки, но еще не сюрреалистичны.

В истории с историей хуже было другое. Кажется, на 1973–1984 приходился минимум выпуска серьезной исторической литературы вообще (по любым странам и эпохам). Может я идеализирую жизнь но, по-моему, это сильно способствовало общему историческому невежеству образованных слоев. И каким должно было быть удушье, чтобы бессвязная ахинея демократических оракулов 1988-91 могла восприниматься как глотки свежего воздуха.

Наконец, относительно небольшие элементы «воспитания» были вставлены в «литературу». В 10-ом классе проходилась советская литература, разумеется в своей прокоммунистической части. Но и здесь большая часть проходившегося (конечно, не все) было яркой и неоднозначной литературой революционной эпохи, оставлявшей возможность и для размышлений, и для сомнений.

По-моему, все.

Теперь лишь остается отметить убожество описанного (я говорю лишь о школьном образовании) по сравнению с Мангеймом. Во-первых, прямизна методов. А, во-вторых, честная идея воздействия на «убеждения», а не «поведение». Человека хотели или убедить, или заставить послушно исполнять ритуальные действия, а не запрограммировать.

Я окончил школу в 1975 году. В дальнейшем роль «коммунистического воспитания» в школе, видимо, возрастала (а его эффективность падала, или точнее, контрпродуктивность росла), но я этого уже непосредственно не наблюдал.

НАШЕ СЕГОДНЯ

Фиксирую то, что существенно в этом обсуждении.

1. Развесистость нашей современной системы образования отнюдь не означает, что она исполняет образовательные функции. У нее слишком много иных, более важных, задач.

2. Всем очевидный упадок нашего образования есть элемент упадка страны в целом, и, в свою очередь, действует как дополнительная сила, усугубляющая и закрепляющая на будущее этот общий упадок.

3. Не похоже, чтобы наш учительско-преподавательский корпус в целом сознательно следовал взглядам типа мангеймовских или их современному творческому развитию. Многие думают иначе, другие вообще не думают, третьи занимаются честным вымогательством, четвертые — реализацией своих амбиций.

Тем не менее, естественно думать, что научный или религиозный либерализм воздействует на наше образование посредством взглядов наших правящих кругов и либерально-религиозных групп. Не надо преуменьшать и прямое воздействие глубоко либеральных умонастроений нашего общества.

4. Сейчас для огромного количества людей образование — это последний (и единственный) шанс не пойти на дно. Иными словами, образование — инструмент вертикальной подвижности населения. Обсуждать "светлые перспективы" прекращения такой подвижности не входит в предмет моих записок.

Мои заметки — о том, есть ли какая-либо надежда сохранить остатки собственно образования в нашем быстро меняющемся мире.

2. СОВЕТСКАЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА

Фарш невозможно провернуть назад

И мясо из него не восстановишь

(из популярной эстрадной песни 80-х годов)