— Это по той теме, что, может, ты за него замуж хочешь, — Алёна пожала плечами. — Так, это быстро не соскочишь. Он, небось, сам на ЗОЖе сидит и тебя с ним достанет.
Изумившись Алёниному цинизму, я вернулась к работе, а через час позвонила Ира:
— Обедать собираешься? Тогда пошли.
За обедом Ира поведала мне, что у Олеговны шашни со студентом лет на двадцать её моложе.
— Откуда ты знаешь?
— Откуда и все, — пожала плечами Ира. — По телевизору увидела.
— В смысле? В новостях передавали?
— Вчера на концерте Басты крупным планом показали. Камера на них несколько раз наезжала. Они аплодировали и прижимались. А студентика этого Лерка из планового опознала — он в её доме живёт.
Да, Инга Олеговна совсем голову потеряла: меня в кафе засекла, наверное, когда мы с Дашкой уходили, а телекамеру перед носом не увидела. Вот уж действительно: «Слона-то я и не приметил».
— Интересно, откуда Олеговна узнала, что ей весь коллектив кости перемывает, — задумалась я.
— Да мало ли, кто настучал. А ты откуда знаешь, что она знает?
— Меня к себе вызывала, обвинила в распространении слухов. Мы их с Дашкой на прошлой неделе встретили, но я не думала, что это так серьёзно.
— Ещё как серьёзно! Супруг теперь её может в неверности обвинять. Там какой-то сложный раздел имущества идёт, — воодушевленно объясняла мне Ирина.
Мне почему-то стало жаль свою успешную начальницу. Ингу Олеговну угораздило влюбиться в какого-то лопоухого мальчишку, и теперь все за её спиной шушукаются. Хотя, какое кому дело, кто с кем встречается! Зато как мне хорошо — меня любит Князев. Жаль, что нас по телевизору не показали, а то все бы увидели, какой классный у меня возлюбленный. Как он пьяный говорил: «Я так люблю Марусеньку. Я ею брежу…».
Перед сном уже по привычке зашла в интернет. Надо же узнать, как дела у Михаила в Питере.
ГЛАВА 11
Зима долго не приходила в том году, но так же долго она собиралась уходить, цепко цепляясь снежными лапами за март, дыша холодом, пугая ветрами и позёмкой, но наступил апрель, и зима наконец сдалась. На газонах ещё кое-где лежал снег, но рядом пробивалась первая трава, по тротуарам побежали весёлые ручейки, а воздух наполнился пьянящей весенней энергией. У входа в офис меня догнала Ирина. Она весело улыбалась, глаза светились радостью. Я её такой давно не видела, а может, даже не видела никогда. Вот что значит весна! Но оказалось, что дело не только в весне.
— Хлебодаров вернулся, — Ирина хотела это сказать небрежно, но не получилось: в голосе звучало ликование.
Несмотря на наличие компьютера, составлявшего, по мнению Иры, единственный Вовин интерес, несмотря на новые знакомства, Хлебодаров вернулся.
— Пришёл вчера к Максимке и не уходит, — взволнованно рассказывала Ира, — я, говорит, дурак, и жить без вас не могу. На коленях стоял, прощенья просил. Говорит: всё понял, сам, говорит, виноват.
— Так вы теперь опять вместе?
— Вот ещё, — Ира гордо подняла голову, — он по бабам бегал, лучше искал. Так теперь, когда понял, что лучше не найдёт, пусть помучается.
— И долго он должен мучиться?