Интернет-издание авторов рунета «Портал»

Когда большая часть земли была отброшена, взору троицы открылась плачевная картина. Плоть мертвеца уже полностью истлела. От темно-зеленой рубахи остались жалкие клочья. Кольчуга и доспехи отсутствовали. Грудная клетка стала вместилищем для гигантской кровохлебки. Ее листья торчали из щелей между ребрами, словно павлиньи перья, а большой изогнутый корень (на этот раз точно корень) напоминал затаившуюся змею. Кстати о змеях. Безобидный серый полоз вылез через раздвинутые челюсти потревоженного черепа и с невиданной прытью устремился в заросли папоротника. Следом за ним из пустых глазниц вывалилось несколько крохотных яиц — видимо, змея облюбовала себе черепную коробку в качестве гнезда.

— Вот тебе раз! — присвистнул Лютто, глядя, как заколыхалось на длинном цветоносе красное соцветие кровохлебки, словно покрытая пурпурным платком голова безутешной вдовы.

— Смотрите, господин! — Ватто указал на нижнюю часть скелета, которая успела глубоко погрузиться в землю. Южанин опустился на колени и принялся очищать находку от грязи. Кейлот проследил в указанном направлении. Сначала ему показалось, что ниже пояса у мертвеца вообще ничего нет, но потом пригляделся и едва не вскрикнул от изумления. Нет, ноги у покойника все-таки имелись, но были они не костяными, а стеклянными. Выглядело это довольно гротескно. Стекло отлично сохранило форму нижних конечностей. При желании можно было провести по ним рукой и нащупать выпуклую пряжку ремня или складку, там, где материя неплотно облегала колено. Только Кейлот остерегался дотрагиваться до тех поверхностей, которых коснулось смертоносное дыхание Алмазного Дракона. В Королевстве Низовья бытовало мнение, что такого рода останки обладали еще достаточно сильным последействием, чтобы убить не в меру любопытного человека или животное. Кейлот не знал, насколько правдивы подобные слухи, только проверять ему это совсем не хотелось.

— Хватит, Ватто, — Кейлот остановил раскопки южанина. — Встань и отойди в сторонку.

— Но я бы мог…, — попытался возразить Ватто.

— Достаточно.

Южанин подчинился. Он отошел и встал у Кейлота за спиной. Разошедшиеся челюсти мертвеца производили впечатление злорадной насмешки мертвого над живыми, вроде:

«Свое я уже отстрадал, а у вас, ребята, все еще впереди».

— Что вы об этом скажете, господин? — спросил Лютто.

— Разве тут стоит что-то говорить? По-моему, все вполне очевидно — очередная бестолковая смерть, явившаяся результатом бестолкового командования.

— В чем, как вы думаете, была их ошибка? — полюбопытствовал Лютто.

— К счастью, я не был свидетелем разыгравшегося сражения… Сомневаюсь, что поединок вообще имел место быть. Алмазный Дракон просто атаковал войско с воздуха и через несколько минут уничтожил всех до единого. А те, кто бросился врассыпную и успел спрятаться… Пожалуй, вы и сами сейчас видите, что с ними случилось… И еще я не думаю, что войско добралось до Хрустальной Горы. Несчастье настигло его где-то неподалеку, — Кейлот огляделся по сторонам. Если он хотел отыскать взглядом остекленевшие деревья и прозрачные статуи, в которые превратились солдаты, попытавшиеся оказать Дракону сопротивление, то искал напрасно. Троицу путешественников окружал вполне заурядный лес с обыкновенными деревьями и бесформенными кустарниками. Однако здесь не пели птицы… Может, это что-то означало… а может, и нет.

Внезапно Кейлот увидел нечто занимательное. Он снова опустился на корточки — его колени негромким хрустом выразили протест таковому решению, однако подчинились, заставив Кейлота слегка поморщиться от боли, — и протянул руку к обнаженным суставам плеч мертвеца. Подцепил большим и указательным пальцами плоскую щепку, завалившуюся в щель между правой ключицей и самым верхним правым ребром. Без труда извлек находку и уложил ее на ладонь, чтобы получше рассмотреть.

— Что это? — Лютто и Ватто подступили слева и справа. По очертаниям пластины было сложно утверждать что-то конкретное — она вся взбугрилась и почернела. Человек с богатым воображением мог увидеть в ней, что угодно.

Но Кейлот знал, что искать:

— Это еще один знак отличия, который пришивался к воротнику и указывал на принадлежность солдата к одной из восьми префектур Королевства Низовья. Этот изображает бобра. А бобер был эмблемой Байнфорда — восточной префектуры.

— По-моему, на бобра она как раз совсем не похожа, — заметил Лютто, щурясь и склоняя голову то влево, то вправо, чтобы отыскать наиболее подходящий ракурс.

— Конечно, не похожа, потому что серебро потемнело, — возразил Ватто, и обратился уже к Кейлоту: — Что это может означать?

— Байнфорд отправил свою дивизию три года назад, сразу после того, как стало очевидным, что военную делегацию Стэджфорда постигла неудача — ее останки мы нашли в одном из котлованов на плато Тур-Тур. Стало быть, мертвец «почивает» здесь уже без малого три года.

— А сколько всего было таких походов?

— Пять. В общей сложности, десять тысяч солдат и около пятисот единиц боевых орудий — пушек, катапульт и …

— И прочего хлама, — заключил Лютто. — О, боги! Угробить столько народу и не пойми зачем!