Интернат

Услышал две фамилии – пожал плечами: не знал таких. А третья резанула. Надька Ляшко. Ну, и ну… Она-то здесь за что? Такая вся положительная!

– А её-то какой редьки сюда запихали? – воззрился Денис на кладовщика. – Воще в отпаде.

– Что-что? – перепросил Галайда, тая в морщинках усмешку. – Лексикон у тебя, сынок, отсталый какой-то. Ты будто в школе не учился, в городе не живал, и мама у тебя из бывших заключённых или алкоголиков. А? Нет ведь?

– Да все так бают, – стал защищаться Enter.

– Ну, коли ты – как все, рыжий таракан, тогда упрёк снимаю.

– Я не таракан, – набычился Enter. – Я их топтал и топтать буду. Чего пристали?!

– Да жалко мне тебя, Дениска, – вздохнул Галайда.

– Чего меня жалеть? Я не сявка, – проворчал Enter.

– Так ведь не хочу жалеть, а жалится, понимаешь, – снова вздохнул Галайда и развёл руками. – Глупый ты ещё, и сердце у тебя, как у чижа.

– Чего это – у чижа? – обиделся Enter.

– Такое же пугливое… Ну, отрок, а ответить на твой вопрос – почему Надя Ляшко здесь, я не могу. Мне её личное дело не давали.

– А ты сам у неё спроси, – подал голос Серафим. – Подойди да спроси.

– Действительно, – поддакнул Галайда.

Надю Enter узрел назавтра, после обеда. Она была испугана и подавлена, совсем не похожая на себя. Enter улучил момент, подобрался к ней, тронул за плечо. Она сильно вздрогнула, обернулась, широко раскрыв заблестевшие от слёз глаза.

– Денис! – охнула, сморщила чистый лоб. – Вот ты где! И меня загребли, представляешь?!

– Тебя-то за что?! – тихо, чтоб не привлекать внимания, возмутился Enter. – Ты сама нас предупреждала о Душковой, не могла ж она тебя заманить.

– Она и не смогла, – горячо шептала Надя, оглядываясь по сторонам. – Она подкатывала, подкатывала, а я одно: «У меня всё хорошо, всё путём, ни в чём не нуждаюсь, чего и вам желаю».

– И не отстала?

– Отстанет она! Смеёшься? Выбрала жертву – так до конца её добивает.

– Да ты ей зачем?

– Не понимаешь, что ли? – Надя грустно усмехнулась. – Чем больше она отправит детей в интернат, тем она как бы лучше работает, тем её чаще начальство замечать станет.

– И чё?

– Ничё. Повысят, в загранку пошлют. Ты чего, как маленький? Деньги, слава, власть – о чём она заботится? Не о беспомощных же детках, которых родители забивают до полусмерти.

Растерянный Enter невпопад бросил:

– А Вовка Дракин тоже тут. В другом классе, правда.

– Дружите? – спросила Надя.

– Чокнулась? Тут за такое в карцер посадят или сигареты об тебя потушат.

Надя содрогнулась.

– Нет. Врёшь ты всё.

– Очень надо врать! Сама узнаешь. Тебе устав дали?

– Дали.

– Поучи на досуге, а то накажут.

Он помолчал, наблюдая за тем, что происходило вокруг них. Вроде, никто лезть к ним не собирался. Вспомнил:

– Так на чём тебя Душкова подловила?

– Многодетная семья тонет в бедности и беспросветности, – нашла в себе силы фыркнуть Надя. – За бедность, чтоб ты знал, теперь тоже семьи разрушают. Такое только при рабовладельческом строе было, и то не из-за бедности, а из-за прихоти хозяев.

– Сбежишь? – спросил Денис.

– Сбежала бы, – призналась Надя. – А как? Везде решётки, заборы, охранник. А убежишь – всё равно поймают. Вообще не представляю, что теперь делать. Если папа с мамой отвоюют… А у неё маленький. Совсем не до того… Ну, пока, Денька, увидимся.

– Увидимся… Эй, Надь, я тебя потом с одним человеком познакомлю!

– Ладно!

– Во такой парень!

Надя убежала, а Денис вдруг подумал, как здорово было бы им дружить втроём – он, Надя и Серафим. Странная мысль… Он же истинный геймер! Зачем ему в друзьях живые люди?! Он ведь больше к клану созданных привык.

Клан созданных игрой… Звучит. Ух, как шибко тянет загрузиться в Сеть! Погеймерить, в «аське» пообщаться, в «ю-тубе»… Всё б за это отдал!..

Кто-то его сильно толкнул, и Enter отлетел к стене, припечатал к ней лоб и нос. Больно-то как! Он обернулся с обидой и увидел «старшаков» Кульбу и Хамрака.

– Ты, недопёрок, – брезгливо протянул Славка Кульба, – тебя Ренат Абдуллович велел разыскать. Чегой-то ты ему понадобился.

– Напандырить, наверное, хочет, – съязвил Влад Хамракулов. – Поспешай, недо-геймер, а то часы твои будут сочтены.

– Что часы! – поправил Кульба. – Минуты! Давай, недоксерокс, двигай распорками, тебя ждут деликатесы пытки.

Подталкивая Enterа, гогоча, они притащили его к «Воспитательской» и сделавшись до странного обходительными и преданными, постучали в дверь.

– Что? – раздался голос Рената.

– Это Кульба и Хамрах, мы Enterа нашли, как вы просили.

– Вот именно – просил, – уточнил Ренат, выглядывая из комнаты. – Что у него с носом и лбом?

– А стенку зашиб, – невинным тоном ответил за всех Хамрах.

– Достоверная информация? – прищурился Ренат.

– А то. Мы в правде, Ренат Абдуллович, – нагло заявил Кульба.

– Ладно, брысь отсюда, не мешайте, – велел Ренат.

Парни вышли. Ренат улыбнулся неживой компьютерной улыбкой.

– Садись, Сопля. Разговор будет приватный. Очень для тебя позитивный.

– Я иду домой?! – вырвалось у Дениса, и сердце чуть не взорвалось от радости. – К маме?!