Интернат

Денис будет играть в эту игру здесь. Он д'oлжен выйти на новый уровень. Он победит. Если здесь нет компа и вирты, он сделает всё, чтобы выбраться отсюда домой. Дома – смысл его существования – комп, игровая приставка, коллекция игр на дисках. Да… и мама. И даже отец. Пусть он забыл о сыне, но всё равно он есть. Иногда он может купить чаду новую игру. Если сильно его обрадовать или сильно достать. Второе вернее.

Запреты из устава интерната № 34 никак не учились наизусть. Память не на то натренирована. Всякие никмейны – клички со-играков дружественного клана и врагов, пароли, проценты жизни и смерти, выбор оставшегося оружия, вид игрового поля своего и противника, этап строительства цивилизации и пр., и пр. – хоть сейчас наизусть. А эти простые предложения с отрицательной частицей впереди – ну, никак.

Гарюха сперва ждал. Когда надоело, принялся его натаскивать. Каждую фразу повторяли несколько раз. Одну вызубрили – учили вторую. Соединяли вместе. Оба от усердия вспотели, но у Дениса получалось плохо: в единый текст никак не складывалось.

Наконец, терпеливый Гарюха не выдержал и в сердцах пробурчал:

– Ну, ты и тупой!!! Меньше надо было в комп пялиться, виртоман долбаный! Вот тебе Фуфайкин забалдычит! «Купальню» ты уже прошёл?

Дениса передёрнуло.

– Класс, да? – с удовлетворением произнёс Гарюха. – Кости враз вышибает.

– А как отсюда выйти? – с непривычной робостью спросил Денис и вперился в чистое окно.

Гарюха тоже повернул туда голову и долго не отвечал. Так они сидели, молчали, изучали унылый вид из окна, пренебрегши запретом устава, и ни о чём особом не думали: Гарюхе не хотелось, а Денис устал. Он уже забыл, о чём спрашивал, когда его наставник сказал:

– Отсюда не выходят, парень. Отсюда выползают – и первый ботинок расплющивает всех в слизнячье пятно.

– Почему? – по инерции спросил Денис.

– А кому мы нужны? – цинично процедил Гарюха. – Ну, может, как пушечное мясо тому, кому надо пасть врагу порвать. А больше кому?

– Ну… родителям.

– Двадцать минут карцера за «ну». Итого час, – сосчитал Гарюха, а потом, через паузу, с усилием проговорил: – Родителей к нам уже не подпустят. Не понял разве? Им оторва без семьи нужна, чтоб суметь в нас залезть и нами повелевать. Про зомби слыхал? Вот мы – потенциальные зомби. Только не в компе, а по-настоящему. Страшно? – усмехнулся Гарюха, вонзаясь в серые глаза Дениса чернотой своих цыганских-европейских-кавказских глаз.

Денис поёжился.

– Не понятно, – признался он. – Это ещё переварить надо.

Гарюха встал со стула.

– Вари. Наше время кончилось. Щас Ренат придёт проверять, как ты устав знаешь. Не справишься – не позавидую.

Он отправился к двери, открыл её и закрыл за собой. Ничего не пожелал. Даже не попрощался. Ну, и… не больно-то и надо было. Подумаешь. Не друг же. И не соратник из интернет-клана. Хотя… соратник за здорово живёшь продаст, если ему выгодно. А друг… кто его знает.

У Дениса Лабутина все друзья отошли в сторону, когда он открыл для себя виртуальный мир. В сказочном мире друзья без недостатков. И по аське проще общаться даже с врагом… хотя какие у Дениса были враги? Чужие кланы – скорее, не враги, а противники, которых надо убить как можно быстрее, изощрённее. А в жизни враг тот, кто мешает сесть за комп и нажать клавишу «Enter».

Значит…

Ахнул про себя и застыл. Значит, враги – школа, секции… мама? Родная мама?!

Денис поскорее отогнал эту злосчастную мысль прочь. И вовремя. Дверь распахнулась и впустила Рената. Упитанный парень что-то дожёвывал на ходу. Не глядя на узника, он присел за стол, придвинул к себе брошюрку с текстом устава и зевнул:

– Слушаю тебя, отрок.

Его нарочито спокойный вид до того устрашил Дениса, что он мгновенно открыл рот и затараторил наизусть бредовый текст бредовых запретов. Ренат выслушал, качая ногой в такт словам. Когда отзвучало последнее слово, он встал.

– Теперь за мной, Сопля.

– Куда? – необдуманно спросил Денис и вжал голову в плечи: он нарушил один из идиотских запретов: не задавать вопросов взрослому.

Ренат хмыкнул.

– Наука трудно вбивается в твою виртуальную голову, а, Сопля?

Денис зажмурился, ожидая тычка. Но Ренат вывел его в коридор без дальнейших угроз. Они шли по коридору, по лестнице, опять по коридору, и оказались перед дверью с табличкой «Воспитательская».

Внутри было сумрачно из-за тяжелого цвета фиолетовых, почти чёрных штор, задёрнутых почти полностью. За небольшим письменным столом сидел совершенно неприметного, неопасного вида мужчина и разглядывал что-то в лупу.

–  Что, Велимир Тарасович, нового жука изучаешь? – поинтересовался  Ренат и подтолкнул  к столу Дениса.

– Занятный мир, Ренат Абдуллович, – вздохнул любитель энтомологии и взглянул на Дениса. – А это что?

– А это любопытный экземпляр. Прошу любить и жаловать.

– Что, уже провинился? Ай-яй-яй, – посетовал Велимир Тарасович. – Как же так, миленький…

Он достал из ящика большой канцелярский журнал и раскрыл на красочной детской закладке. Взял ручку, принялся писать.

– Звать-то как?

– Денис Лабутин, – сказал Ренат. – Кликуха Enter.

– En-ter, – повторил Велимир Тарасович. – Лет полных?