Интернат

Оказывается, в этом районе полно беспризорных детей; сегодня, например, мальчишки нам показывали своих "соседей", тоже беспризорников. Еще три мальчика живут в подвале заброшенного дома, мы хотели с ними поболтать, но они, видимо, не очень хотели общаться, обзывались, и грозились натравить на нас своих собак. Толик и Димка постоянно спрашивают нас, где живем мы, мы отвечаем так, как учит нас Антон, что живем в квартире с родителями, но мальчишки почему-то нам не верят, и говорят, что для родительских детей мы больно грязные и дворовые. Никакие мы не грязные, мы, в отличии от них, купаемся каждый день, и вещи себе стираем. И прически у меня каждый день разные, неужели не заметно?  Куртки, правда, у нас в клею, но других у нас нет. Заработаем – купим новые…

С беспризорниками Антон Марина и Дина сдружились быстро, и вскоре тоже стали самыми настоящими "детьми улиц". За три недели они изучили район вдоль и поперек, излазали все заброшки и подворотни, узнали все ларьки и "денежные места", и запомнили в лицо и по кличкам всех дворовых собак.

Антон за неделю навел в переходе "порядок". Он выжил тетку-алкашку, которая собирала деньги на лечение несуществующей дочери, а с одноногим дедом он, наоборот, подружился и предложил ему выгодную сделку. Теперь дети пели под его аккомпанемент, и пели они неплохо, потому что иногда им даже аплодировали. Дедушка оказался очень добрым, нежадным, и большую часть суммы отдавал детям, а меньшую оставлял себе. Он тоже постоянно хвалил девочек, и Марина с Диной даже решили, что когда вырастут – поедут в Москву учиться на певиц или на актрис.

События сменяли друг друга так быстро, что иногда Дине казалось, будто все это происходит совсем не с ней, ведь не могла же жизнь так резко измениться. Еще совсем недавно она не видела ничего, кроме серых стен больницы, а теперь… Огромное множество людей, лиц знакомых и незнакомых мелькали так быстро, что она, казалось, сама не поспевала за ними. Еще недавно она думала, что она ничья, и ее окружали чужие дети, чужие мамы, чужие папы… А теперь она – чья-то, Маринина и Антошина. И они заботятся о ней, кормят, называют принцессой, рассказывают сказки на ночь, и главное – любят.

Незаметно прошли три недели, и она настолько привыкла к своей новой жизни, что уже даже не представляла, что можно жить иначе. И вот что странно: она бегала по морозу, ела холодное мороженное, ходила без маски, и почему-то совсем не болела! Конечно, у нее иногда была температура, но ей некогда было за этим следить, ведь вокруг было столько всего интересного…

Улица была целым миром, или даже целой вселенной, со своими городами, жителями и законами. Она привлекала и пугала одновременно. Она притягивала к себе, как магнитом, и таила в себе массу опасностей.

Пока дети находились в детском доме, они были под охраной воспитателей, но здесь, на улице, они были предоставлены сами себе, и поэтому постоянно подвергались опасности.

Основная опасность исходила со стороны других беспризорников. Толик с Димкой были еще маленькие, а вот мальчишки постарше иногда так смотрели на Марину, что она готова была провалиться сквозь землю. А еще к девочкам частенько подходили подозрительные мужики:

– Девчонки, а пойдем ко мне, я вас чаем напою, искупаетесь, погреетесь. Весело проведем время…

Конечно, Антон, Димка и Толик хорошо охраняли девочек, не подпускали к ним никого, но Марина с Диной и сами постоянно были начеку и, увидев чужих, старались держаться от них подальше.

Ведь любой взрослый запросто мог схватить за руку и отвести куда-нибудь, например, в полицию.

С полицейскими у детей были особые отношения. Дети обожали играть с ними в догонялки. Как только сотрудники полиции появлялись на горизонте, дети улепетывали так, что только пятки сверкали. Почему? Да потому что менты запросто могли поймать и отправить в детский дом. А все беспризорные дети так или иначе были "клиентами" детских домов.