Интермеццо, интермеццо

Каков однако, этот дон Самбульо! Прикинулся таким дружелюбным, а сам дождался, пока мы ослабим бдительность, и смылся под шумок! А может он здесь вовсе не причём? Тогда кто же это сделал? Стоп! А куда девался Лимо? Я не видел его с тех пор, как сеньор Санчес выкинул купчишку из каюты. Но мог ли Лимо проделать такую штуку один? Может и мог, это как раз в его духе, а я даже не могу осуждать его за это, ведь он спасал своё добро, а может быть и жизнь! Кроме того у него наверняка нашёлся сообщник и не один, а несколько из его собственной команды. Это похоже на правду, но всё же… Вопросы, вопросы! А самый главный вопрос — чем всё это кончится?

Размышляя подобным образом, я не заметил, как задремал, но точно знаю, что спал совсем не долго. Дикий вой вырвал меня из объятий сна и заставил вскочить на ноги раньше, чем я открыл глаза и вообще сообразил, где нахожусь и, что вокруг происходит? Было раннее утро. Тонкая розовая полоска уже появилась над горизонтом, но солнце ещё не вынырнуло из океана. Галера напоминала пчелиный улей, в который попал кирпич. На мачте висела дюжина пираний, и все они всматривались вдаль в разных направлениях. Остальные бестолково бегали по палубе с совершенно круглыми глазами и что-то выкрикивали, ни к кому не обращаясь.

Вопль, который меня разбудил, издала одна из них, (кажется, она была в той четверке, с которыми Анхе держала тогда военный совет). Самой Анхе нигде не было видно. Она появилась из своей каюты спустя несколько минут совершенно заспанная, растрёпанная и так и не смывшая с лица вчерашнюю сажу. Я замер, ожидая её реакции на отсутствие захваченного нами корабля. И эта реакция не замедлила последовать. Нет, криков и плача не было, девушка даже не изменилась в лице, но её губы вдруг сложились в такую усмешку, от которой у меня по спине забегали мурашки! В следующую секунду она схватила за шкирку, пробегавшую мимо пиранью, резко встряхнула, что-то спросила и, оттолкнув её в сторону, пошла по кораблю, раздавая пинки, шлепки и затрещины.

Я аккуратно ушёл с её пути и тут увидел Огнеплюя, который удивлённо выглядывал из открытой двери каюты. Я махнул ему рукой, и он тут же взлетел мне на плечо.

— Что случилось? — Был первый, вполне естественный, но не слишком уместный вопрос, так-как случившееся было и так видно.

Я вкратце рассказал ему о своих находках и предположениях, а заодно спросил, что он делал в каюте Анхе?

— Что делал? Полночи слушал планы на будущее! Она уже «сыграла» свадьбу с доном Самбульо, а потом у неё «родилось» пятеро детей и все стали знаменитыми пиратами!

— Прими мои поздравления, «дедуля»! Вот только куда изволил отбыть твой «зять», без которого вся эта идиллия в принципе невозможна?

Огнеплюй глубоко вздохнул, но тут же вскинул голову.

— Слетаю, посмотрю! — Бросил он коротко и, снявшись с моего плеча, растаял в нежно-розовом утреннем небе.

Вернулся он, когда солнце стояло уже высоко, а галера полным ходом шла прежним курсом. Пираньи делали свою работу молча, и только время от времени виновато поглядывали на очень суровую капитаншу, стоявшую у борта с подзорной трубой. Едва взглянув на брата, я понял, что его разведка закончилась неудачей. Стало ясно, что быстро поправить ситуацию не удастся и оставалось надеяться на то, что судьба, богатая на всевозможные сюрпризы, милостиво преподнесёт ещё один и тогда всё изменится к лучшему. Состояние девушки мне было понятно, ведь я сам находился в таком же положении. Время и заботы притупляют душевную тоску, но тогда боль становится постоянной, ноющей, а это, поверьте, ещё хуже! Боль, которую испытывала Анхе, была острой и сильной, а человеку свойственно думать, что такая боль быстро пройдёт, особенно если принять своевременные меры. Видимо поэтому Анхе гнала корабль на юг с такой скоростью, на которую были способны сидевшие на вёслах пираньи и ветер, надувавший наш парус. Однако дни проходили за днями, но горизонт был по-прежнему пуст.

Интермеццо пятнадцатое

— ложный путь или ведьма в таверне

Как-то вечером я подозвал Огнеплюя, который теперь не отходил от своей хозяйки, и чаще сиживал на её плече, чем на моём.

— У нас заканчивается пресная вода и продовольствие. — Сказал я ему.

— Знаю! — Был ответ. — Я пробовал говорить об этом с Анхе, но она вбила себе в голову, что мы вот-вот нагоним тот корабль, и не хочет терять время ради экспедиции на берег.

— Корабль Лимо — тихоход и если бы мы шли с ним одним курсом, то давно бы уже нагнали! Скорее всего, он свернул в сторону или вообще отправился назад. В любом случае мы с ним наверняка разминулись.

— Мне это ясно! Тебе это ясно! Но вот как довести такую простую истину до девичьей головки, мозги которой перестали быть восприимчивыми от любви?

— Да, это вопрос! А что если…