Интерферотрон Густава Эшера

— Причем в большинстве случаев эти догадки были ошибочны. Но вернемся к нашей ситуации. Мы условно разбили ее на четыре этапа. Каждый из них привязан к какому-то пучку событий внутри клише. Последовательность явлений, как мы уже договорились считать, воспринимается субъективно, в зависимости от направленности вектора индивидуальной траектории. Ведь внутри «слоеного пирога» нет никаких координат и точек отсчета: трассы пролегают во всех направлениях, и каждая содержит свою систему координат внутри себя. Соответственно, причинно-следственные связи также имеют исключительно субъективный характер или иначе выражаясь, эти связи могут быть проложены от одного явления к другому совершенно произвольным способом. Явления можно тасовать как колоду карт: любой порядок имеет такое же право на существование, как и все остальные.

— Хорошее сравнение — колода карт. В нашем мире после двойки следует тройка, четверка и так далее, причем это порядок кажется единственно возможным, а в другом мире отсчет может начинаться, скажем, с семерки, после которой следует король, затем пятерка. Не говоря уже о массе вариантов, обусловленных разностью мастей.

— Да, причем каждое явление — или карта — существует столь же независимо и самостоятельно, как и все остальные. Если из полной колоды изъять, например, бубновую двойку, то это вовсе не означает, что вся последующая бубновая масть должна исчезнуть вместе с ней. Аналогично, если мы из описанной ранее последовательности четырех явлений изымем только одно, все остальные сохранятся в неприкосновенности.

— Не на этом ли предположении основываются ваши планы по изменению собственной траектории?

— В том числе.

— А вам не хотелось бы заодно и изменить свой вектор? Попасть в параллельный мир, так сказать?

— Особого желания нет. Вдруг я окажусь в двух- или одномерном пространстве? Кроме того, я уже, по-моему где-то побывал, находясь при смерти. Вследствие чего и горю желанием так изменить свою трассу, чтобы вновь туда не попасть. Вы задавали вопрос о том, не приведет ли это к цепной реакции. Думаю, ответ теперь очевиден.

— Если ваша теория о том, что в каждой точке внутри клише может находиться любое количество пиков и, соответственно, произвольное число явлений, верна, то от перемещения вашей траектории ничего особенного произойти не может. Допустим, я, используя интерферотрон, передвигаю вашу трассу на другие пики. Тогда, если все закончится благополучно, вы неожиданно окажетесь в полном здравии и, возможно, у себя дома. Филомела будет удивлена пропажей пациента, и на этом все закончится.

— Надеюсь, что так оно и случится.

— Я тоже надеюсь, что мироздание сохранится в неизменном виде. Между прочим, Густав, отсутствие причинно-следственных связей внутри событийного клише делает бессмысленными также такие понятия, как вина, ответственность и многие другие.

Эшер задумался, но через полминуты кокон его опять жизнерадостно замерцал.

— Вне всякого сомнения! Вся человеческая мораль основывается на том, что между явлениями — которые, как мы установили, существуют абсолютно независимо, дискретно и могут проходиться или, иначе говоря, субъективно ощущаться в любой последовательности — имеются жестко обусловленные связи. Человек, убивший другого из торсана, по нашим понятиям, виноват. Но это всего лишь одна из многочисленных точек зрения, всего лишь один вектор. Если другой наблюдатель, в согласии со своим вектором движется в противоположном направлении, то у него убитый исчезает до выстрела. Виноват ли тогда тот, кто нажал на кнопку торсана? Это заодно отметает всякие вопросы относительно свободы и возможности выбора. Все явления зафиксированы. Нам только кажется, что мы принимаем решения, — на самом деле все уже существует, и наше сознание обречено жестко перемещаться по своей трассе. Замечу, что сама мысль о свободе выбора некорректна. О такой свободе уместно говорить только тогда, когда существует возможность одновременно производить все действия, между которыми совершается выбор. То есть, убийца из нашего примера истинно свободен не тогда, когда принимает решение, убивать ему другого или нет, а в том случае, если он выстрелит из торсана и одновременно не выстрелит. Применительно к событийному клише это выглядело бы следующим образом: в каждой точке явлений существует масса ответвлений для данной траектории, то есть вариантов развития ситуации, и от некоего руководящего центра внутри траектории зависело бы, в какое ответвление или даже несколько ответвлений свернуть. Но такого нет. Всегда происходит что-то одно. Человек не раздваивается, не расслаивается. Даже мысли его, роящиеся в мозгу и создающие иллюзию выбора, — тоже жестко привязанные к событийным пикам явления.

— Если бы полиция знала, что интерферотрон, которым она пользовалась для установления вины подозреваемых, на самом деле основывается на таких теоретических постулатах, которые отрицают саму возможность вины и наказания.