Интерфейс

– Почему-то я не удивлена, – заметила Мэри Кэтрин. Они сидели за угловым столиком в старомодном семейном итальянском ресторане. Ресторан располагался через улицу и в квартале от клиники, в которой Мэри Кэтрин провела большую часть последних четырех лет. Когда родственникам пациентов хотелось есть, они отправлялись сюда, собирались вокруг больших круглых столов, будто хирурги, и мрачно погружали вилки в глубокие парящие блюда с лазаньей.

– Твой отец уже сейчас не похож на веселого отпускника, – продолжал Мел. – А через неделю или две, когда ему придется появиться перед публикой и признаться, что он перенес инсульт, положение станет еще хуже. Не представляю, как это на нем скажется.

Она бросила меню на стол и перестала притворятся, что читает его.

– Хватит, хватит, – сказала она. – К чему, черт побери, ты клонишь?

– Твой отец скорее умрет, чем согласится жить вот так, – сказал Мел.

Мэри Кэтрин еще несколько секунд выжидательно смотрела на него, прежде чем поняла, что он закончил. Если бы Мел говорил о ком-то другом, выражение «он скорее умрет» могло быть просто фигурой речи. Но не в этом случае. Она ясно представляла отца, сидящего в доме в Тасколе – вот он решает, что пришло время умирать, и сразу приступает к составлению плана.

– Хватит, – сказала она. – Больше не надо ничего говорить.

Она закрыла глаза и полминуты не сдерживала слез.

Затем она открыла глаза, вытерла лицо салфеткой и сморгнула последние слезы. Мел сидел, сложив руки на столе, и терпеливо ожидал, когда она закончит. Краем глаза она видела дюжую официантку, не торопившуюся подходить со своим блокнотом и ручкой. Здешние сотрудники знали, как следует вести себя со скорбящими. Официантка пыталась уловить уместный момент.

– Ладно, я готова сделать заказ, – сказала Мэри Кэтрин громче, чем собиралась.

Официантка приблизилась. Мел торопливо схватил меню и принялся его изучать – его захватили врасплох. Глядя на него, Мэри Кэтрин внезапно почувствовала прилив симпатии к старому доброму Мелу, спешащему выбрать блюдо – любое блюдо – поскольку Мэри Кэтрин была готова сделать заказ.

– Я буду феттучини с песто и газировку, – сказала Мэри Кэтрин.

– Какую-нибудь печеную лапшу без мяса, – сказал Мел.

– Лазанья? Маникотти? – спросила официантка.

Но Мел не желал углубляться в детали; он ее уже не слышал.

– И бокал белого, – сказал он. – Ты хочешь выпить, Мэри Кэтрин?

– Нет, спасибо, я на работе, – сказала она. Комок в горле наконец исчез и она почувствовала себя лучше. Она глубоко вздохнула пару раз. – Все чисто.

– Ты хорошо справилась с этим, – сказал Мел. – Ты молодец.

– Полагаю, у него уже разработан план,

– Ага. Чулан. Когда поблизости не будет никаких детей, скорее всего.

– Наверное, воспользуется здоровенным вьетнамским дробовиком, да?

Мел пожал плечами.

– Понятия не имею. Он не сообщает мне обо всех своих решениях.

– Знаешь, мы с Джеймсом всегда нарывались на неприятности, когда с нами сидела Патриция. Когда мама с папой возвращались, их ждало очередное потрясение, – Мэри Кэтрин громко рассмеялась, сбрасывая напряжение. – Ведь Патриция такая хорошая девушка – почему мы все время так плохо себя ведем в ее присутствии?

Мел рассмеялся.

– Значит, сейчас я поеду домой и устрою папе головомойку за то, что он собирается застрелиться, пока с ним сидит Патриция. – Она тяжело вздохнула, пытаясь избавиться от болезненного ощущения в груди. – Но как тяжело разговаривать с ним, когда он... из-за того, что на него все это свалилось.

– Слушай, на самом деле он и об этом знает. И именно поэтому и принял решение.

– Значит, вот почему ты здесь? – сказала она. – Это что, официальное послание от папы?

Мел фыркнул.

– Шутишь? Он убьет меня, если узнает, что я говорил с тобой об этом.

– О. Я думала, мне предоставляется последний шанс поговорить с ним, прежде чем он это сделает.

– Ни в коем случае. Думаю, я поймал его на месте преступления. Изготовившимся к стрельбе, – сказал Мел. – Сейчас он слишком смущен, чтобы на самом деле нажать на курок – на некоторое время.

– Ну... конечно, я хочу, чтобы он жил. Но должна признать, что самоубийство в таких обстоятельствах гораздо больше отвечает его натуре.

– Именно так, – сказал Мел. – Не считая возможности нанести последний удар Патриции, что само по себе достаточно соблазнительно.

Мэри Кэтрин рассмеялась.

– Но он этого не сделает, – сказал Мел.

– И почему же нет? – мысль об отце, принявшем решение и отступившемся от него, была непривычной.

– Есть одна возможность, мы сейчас с ней как раз разбираемся. Новый метод, который, возможно, снова сделает его собой.

– Я ни о чем подобном не слышала, – сказала Мэри Кэтрин.

Мел положил портфель на стол и отщелкнул замок; извлек коричневый конверт и передал его Мэри Кэтрин.

Внутри обнаружилось с десяток научных статей, в основном репринты из технических журналов. Сверху лежала черно-белая фотография восемь на десять с изображением невероятно модернового здания на утесе над океаном.

– Что это за место?

– Институт Радхакришнана. Они занимаются самыми продвинутыми неврологическими исследованиями. В этих статьях есть кое-что об их работе.