Интендант третьего ранга

– У захламленного леса есть свои преимущества, – съязвил Крайнев и отложил трубку. Он стащил пальто, затем пиджак. Большое красное пятно расплылось на рубашке от середины плеча до локтя.

– О! – глаза у Ланге стали большими. – У вас есть бинт?

– Я не собирался в бой, – хмуро ответил Крайнев, доставая носовой платок из кармана галифе. – Мне обещали веселую прогулку.

– Давайте я! – предложил Ланге. – Этому нас учили.

Он и в самом деле довольно умело перевязал рану поверх рубашки.

– Обязательно покажите врачу! – посоветовал, затянув узел. – Ранение пустяковое, но может быть заражение.

Крайнев кивнул. Ланге помог ему одеться, сел рядом и закурил.

– Как большевики узнали об экзекуции? – спросил сумрачно. – Операция готовилась в секрете.

Крайнев захохотал. Лицо Ланге приняло обиженный вид.

– Сколько полицейских участвовало в расстреле? – спросил Крайнев, закончив смеяться. – Двадцать? Всем пообещали еврейское барахло? У каждого из двадцати есть жена или невеста, родители или другие родственники. Как не похвастаться будущим богатством?

– Мы велели им хранить тайну!

– Они, разумеется, послушались… Сами видели!

– Ничего я не видел! – сумрачно отозвался Ланге. – Вы толкнули меня в спину! Спасли мне жизнь, но не дали возможность рассмотреть врагов. Сколько их было?

– С десяток.

– Не проговоритесь коменданту! – попросил Ланге. – Если укажу в отчете, что напавших было вдвое меньше, чем полицейских…

Крайнев согласно кивнул. Ланге бросил окурок, и они тронулись в путь. К сумеркам, как и обещал Крайнев, они выбрели к окраине Города. У первого же поста Ланге стал отдавать команды, солдаты забегали, засуетились.

– Скажите, чтоб выпустили меня из города, – попросил Крайнев. – Только возьму коня.

– Собираетесь уезжать? – изумился Ланге.

– У меня дела.

– Там большевики!

– Вот к ним у меня дело, – зловеще пообещал Крайнев. – Думаете, это сойдет им с рук? – он ткнул пальцем в раненое плечо.

– Вы сумасшедший! – развел руками эсесовец. – Впрочем… Да поможет вам бог!

"Какой?" – хотел спросить Крайнев, но промолчал…

* * *

В Кривичи он прискакал поздно. Дорогой Крайнев мучительно думал, как распределить спасенные семьи по деревням; предполагая, что старосты из-за страха перед немцами, будут сопротивляться. Искал слова для убеждения. Не понадобилось. О предстоящей операции знали многие – бойцы Саломатина, жившие по хатам, не хранили тайны. К дороге, по которой спасенные шли в Кривичи, люди выходили целыми деревнями и молча, без лишних слов, разбирали евреев. Кто-то искал знакомых, кто-то просто выбирал семью с маленькими детьми… В Кривичи довели человек двадцать, да и тех переняли на околице. Саломатин после операции перевел отряд на казарменное положение и разместил в школе. Там же свалили трофеи. Их было много. Перед крыльцом стоял немецкий "Опель", в учительской заседал штаб. Решали, как организовать оборону на случай ответных действий карателей. Крайнева встретили криками и сходу стали хвалиться: в скоротечном бою полегли почти все немцы и полицаи (несколько человек сумели сбежать), а в отряде – двое раненых, да и те легко. Лица у всех были веселыми, и Крайнев, несмотря на усталость, не удержался от ответной улыбки. Совещание продолжилось. Было душно, все беспрерывно курили, болела раненая рука, к тому же Крайнев весь день не ел. Внезапно все поплыло у него перед глазами, и очнулся он от чувствительных шлепков по щекам. Крайнев открыл глаза – перед ним стояла Соня.

– Снимай пальто! – сказала она сердито.

Крайнев подчинился. Когда он стащил и пиджак, в учительской стало тихо. Повязка Ланге сползла, и рукав сорочки ниже локтя был красным от крови.

– Я забираю его! – объявила Соня.

– Нет – нет! – запротестовал было Крайнев, но вмешался Семен.

– Иди, Ефимович! Ты свое дело сделал. Без тебя разберемся!

Поддерживаемый Соней (он пытался идти сам, но врач не позволила) Крайнев добрел к фельдшерскому пункту. Здесь Соня щедро смазала рану йодом, перевязала, и усадила его за стол.

– Что это? – спросил Крайнев, когда Соня поставила перед ним мензурку.

– Спирт! Сам привозил, – пожала плечами Соня.

Крайнев опасливо повертел в пальцах мензурку, но, когда на столе появилась миска, полная горячих щей, больше не раздумывал. Спирт ожег горло, Крайнев торопливо хлебнул воды из заботливо поднесенной кружки, и набросился на еду. Пока он работал ложкой, Соня притащила деревянное корыто, вылила в него пару ведер холодной воды, а затем добавила горячей из чугуна.

– Раздевайся! – велела.

– Я сам! – заторопился Крайнев, видя, что Соня не собирается уходить.

– Я тебе дам сам! – разозлилась она. – Я врач или не врач?!