Интеллектум

Атака. Феникс отклонился, и когти здоровенного мечезуба прошли в сантиметре от лица. «Ледяные латы» и у Всполоха, и у Алексея сработали одновременно — и их раскидало. Феникс, перекувырнувшись, приземлился: в руках меч и нож, на левом предплечье небольшой силовой щит. Первые напряженные секунды ушли на вхождение в боевой ритм, уклоны и оценку происходящего. Даже с такой прокачанной ловкостью как у него было трудно и, похоже, давление и скорость тварей с каждой минутой продолжало нарастать. Это бесило, его уже два раза задело, хотя и по касательной, а ведь он только и смог, что всего пару царапин оставить на рылах этих тварей. Это еще пока не назвать навалом, пространства для маневра было достаточно, но тревожные звоночки, означающие, что вскорости их и этого лишат, уже позвякивали. Первый скоротечный анализ обер-мастера Защиты и Штурма показывал тридцать корреров. И все уровнем выше двухсот пятидесяти. Выводы же способности представлялись неутешительные — проигрыш.

«Почему?» — эхом звучал в голове вопрос без ответа.

В этой сутолоке когтей, клыков и жажды разорвать, убить, уничтожить, он все же вычленил своего пета, у Всполоха получалось гораздо лучше, он уже завалил двоих. Еще из интересного: Алексея удивила мысль, ставшая сразу словно тяжелой и неповоротливой: «Собственно, а почему я не применяю заклинания или своего огненного Судью? Что, черт возьми, происходит?»

Смена манеры боя и отказ от щита и желания нанести один смертельный удар пошли на пользу. Теперь он все так же играл в игру «а ты попади, а ты поймай», но рубил уже все, до чего мог достать искрящийся изморозью меч.

И хотя эффект от такой тактики сразу стал заметен, Алексей уже и сам понимал, если все пойдет вот так, как сейчас, они с петом улетят на респаун. Тут опять пришла какая-то потаенная мысль о магии и вместе с ней же странное опасение. Затем боковое зрение в этой трясущейся круговерти выхватило то, как на поле боя из портала вывалились три монструозных Жруна и что-то непонятно в виде слизня размером с автобус.

— Интегрить твою матрицу! — заорал Алексей, пересиливая себя и задействуя «рой ледяных ос».

Направление удара, как показалось, он выбрал правильно, намереваясь одним махом вывести из боя до трети тварей и эту склизкую гнусь в розовых шевелящихся отростках. Но задержка в доли секунды стоила ему двух порезов на плече, и «ледяные латы» не помогли. Дальше все продолжилось, как в плохом сне — «ледяные осы» уже привычным строем смели часть корреров, и тут этот отвратный слизень-переросток вдруг приподнялся, оголив грязно-белую нижнюю часть. «Ледяные осы» как-то странно завибрировали, метнулись назад, затем все же опять развернулись и, словно мелкая металлическая стружка, все до оной впились в монстра. Громко чавкнуло, тварь будто стало наизнанку выворачивать. Алексей сбился с шага и упал, ему показалось, что у него ребро вырвали из груди вместе с мясом. Еще какое-то время он чувствовал болезненные удары и слышал устрашающий рев Всполоха.

Очнулся, словно в ад попал: над ним, защищая, топочет лапами Всполох, вокруг рев и брызги крови, пет весь в страшных ранах и едва держится, вот-вот упадет. Алексей заскрежетал зубами, невероятным усилием воли заставил себя намертво вцепиться в лапу Всполоха и реализовать заклинание Иглу.

Его еще довольно сильно трясло, но стало заметно лучше, раздирающая горячка в груди и вовсе исчезла. Нашел в себе силы, приподнялся и огляделся. Чуть в отдалении горой лежал Всполох. Быстро подполз, сердце, похоже, готовилось выскочить из груди. От сильных переживаний ноги свело.

— Черт бы вас побрал, — скрипя зубами, прохрипел Алексей и, до крови закусив губу, поднялся на четвереньки, а затем и встал. Пошатываясь, обошел Всполоха. Упал у головы, быстро наложил швы на несколько ран. Провел по ушам ладонью.

Горностай молчал, дыхание было едва различимое, прерывистое.

— Слышишь, брат, ты чего это удумал? — рявкнул Алексей, его уже по-настоящему трясло. Когда закончил сшивать все раны Всполоха, его все так же продолжало лихорадить, а из глаз без остановки лились слезы. Руки все в крови, пальцы бьет дрожь, а он, осклабившись, ставит и ставит клейма Ледяного Феникса на патроны. Пока не забил патронташи, ни успокоился.

— Ну, суки конченые, если придется, зубами буду рвать, но всех кончу!

Всполох, вначале лежавший, словно убитый, шевельнулся раз-другой и стал принюхиваться, затем и вовсе поднял голову и мутным взглядом посмотрел на Алексея.

«Большой, это твоя нора?»

Алексей едва сдержался, чтобы не заорать от переполняющих его чувств.

— Ага, мой ледяной дом, укрытие, — прохрипел Алексей, утирая слезы радости и обнимая горностая за мощную шею. — Поваляемся здесь немного, сил наберемся.

— Уф-ф, — выдохнул Всполох и откинулся, но не унялся.

«Но ведь Большой не думает отпускать врагов?» — прогрохотало в сознании.

— Нет уж, не теперь. Мы с тобой на своей земле и в своем праве. Отдыхай давай.