— Всполох, ты улавливаешь угрозу? — горностай совсем по-человечески кивнул своей необъятной головушкой и проскрежетал когтями по мрамору. — Вот и я говорю, будет непросто. За оставшееся время мы должны постараться поднять твой уровень. А также предлагаю поставить тебе на грудь клеймо Ледяного Феникса, это отчасти защитит твою шкуру и, возможно, позволит оперировать магией.
Огромный зверь вскочил, шерсть дыбом, глаза горят.
Сразу же, без пауз и начали. Вначале клеймо в области сердца, зверь даже не дернулся. Затем три заклинания, и эта операция прошла штатно, без сучка и задоринки. Посмотрел, порадовался, у пета теперь имелись: своя книга заклинаний, характеристика мана и способность «маг Льда и Холода», все как надо — сплошное загляденье. Несмотря на то, что у Всполоха маны значилось всего сто четыре единицы, Алексей все же рассчитывал на «силовой щит» и «ледяные латы», на обоих значилась характеристика «интуитивное срабатывание».
Выбежали на оперативный простор и по подсказке вездесущей Анны бросились в сторону Невского проспекта. С удовольствием промчались метров пятьсот, пересекая запруженный машинами перекресток, Алексей остановился, посмотрел адресные таблички и сказал:
— Знаешь, Всполох, место очень хорошее, перекресток улиц Садовая и Гороховая, начнем отсюда, пожалуй. Следуй по Садовой, — и Алексей указал рукой вперед. — Давай, брат, я стою здесь, а ты убегай и шуми, ори и всячески завлекай тварей. В драку не ввязывайся, просто веди их ко мне. На последнем этапе ускоряйся и забегай вот сюда. — И Алексей указал на точку позади себя. — Все понятно?
Всполох рыкнул, закивал оскаленной головищей и рванул с места, в драбадан раздирая каменную мостовую.
«А ведь как хорош, гаденыш пушистый», — отметил с восхищением Алексей, наблюдая, как его здоровенный подопечный несется по улице напролом, отбрасывая машины ударами лап, создавая этим ужасающий лязг и звон.
Алексей на всякое рассчитывал ну десять, ну двенадцать или даже тридцать тварей.
А вот и нет! Оказалось, он непростительно ошибался. Эта плюшевая белизна, как всегда, сломал все стереотипы. После двадцати минут ожиданий Алексей с огорчением подумал: «Что-то уж очень долго друга нет. Фигово, не пошла охота».
Однако вскоре он даже стопами ног ощутил гул бегущего стада. А затем увидел какую-то грязно-ржавую злую, ревущую и оскаленную лавину. Во главе этого клыкастого, лютого нашествия несся, паясничая и подпрыгивая, видимо от переполняющих его эмоций, Всполох. Конечно, вид у него был счастливый. Вон улыбка прелесная оскал, растягивается аж на всю широченную морду. Как же он радуется тому, что в чистую перекрыл норматив.
— Мамочка, — прошептал Феникс, нервно сглатывая.
Обер-мастер Защиты и Штурма уверенно подсвечивал красным восемьдесят одного коррера.
Все же от такого количества Алексею стало как-то не по себе. И когда Всполох выполнил все, что ему предписывалось — забежал за спину и встал в оборонительной стойке — Алексей задействовал «рой ледяных ос». Результат, надо сказать честно, и его испугал своей силой. Всех тварей перемололо в одно мгновение, словно никчемных москитов. Феникс удрученно осмотрел премиальные действия. Стало как-то не по себе, в копилку упало сто шестьдесят уровней, и это с одного удара, но почему-то это его не радовало. Алексей вдруг ясно почувствовал, случилось что-то очень плохое, и более серьезная опасность уже очнулась и готовится напасть. Вот хоть прямо сейчас беги со всех ног и прячься на старом месте под перроном. Своим предчувствиям, тем более таким ярким, Алексей уже научился доверять. И заорал, связавшись с Калашом.
— АК, это приказ! Бегите! Немедленно уходите с площади! Пункт сбора — Адмиралтейская!
Всполох, красава, четко просчитал ситуацию и подошел вплотную, Алексей одним движением вскочил на него, и они погнали со скоростью ветра. Феникс, держась за гриву, вовсю пытался ускориться и успеть распределить все полученное своему пету. Правда, лицезрел он результат своих стараний совсем недолго, лишь несколько секунд. Ну, это было уже неважно, главное, успел.
Алексей увидел, как пространство вокруг словно дрогнуло и подернулось тончайшим целлофаном. Он вдруг резко натянулся, вспучился — и его разорвало в клочья. Из этих корявых разрывов повсеместно выскакивали твари.
— Треш! — сорвалось с языка.