Инструктор. Снова в деле

Фитиль то и дело засыпал за рулем и ничего не мог с этим поделать. Еле катился и больше всего ждал, когда домой доберется, там выпьет чего покрепче, спать завалится, как медведь в берлоге, и пропади оно все пропадом. Благо ехать оставалось совсем недолго. Борясь со сном, Фитиль включил шансон и закурил сигарету, боясь, не без оснований, что последние метры может и не доехать, – такое чувство, словно коньяк какой-то левый был. «Может, Кекс в сговоре с пацанами? – в какой-то момент подумал Фитиль, твердо верящий в то, что, чтобы преуспеть и выжить в его нелегком деле, надо подозревать всех, даже тех, кому доверяешь. – Нет. Такого не может быть. Если отрава, я бы уже давно скопытился. Это просто мертвецкая усталость и общий ход дел, да и нервы еще. Если этот молодчик докопается до своего, то все, Фитиль, можешь считать, что ты в разработке у ментовских. Лялькин подвязки имеет неплохие, с мэром вместе хавает и в сауну ходит, а Мячиков для них лишь пешка, что-то вроде чистильщика, которому они самую грязную работу дают, чтобы на них компромата не было. А я тогда кем для них прихожусь, если Мячиков – чистильщик? – неожиданно задумался Фитиль. – Гробовщик, что ли? Да и тогда этот Мячиков сильно перетрухнул, Лялькин, наверное, сказал ему пару ласковых, могилой пригрозил. Ну, а что в итоге? Дружок появился, да еще не какой-то музейщик, любитель искусства, а из ГРУ; если бы сразу знал, может, и отказался бы Тихого гасить. Иногда лучше сохранить репутацию, чем бабло получить».

Заехав во двор, Фитиль осторожно припарковался. Вылез из «лэндкрузера» и, закурив, зашел в подъезд. Жил он на первом этаже, чтобы в случае чего можно было через окно выпрыгнуть, если менты брать придут. Но и те тоже хитрые, обязательно под окно человека поставят. Так что это сомнительное преимущество, но, по крайней мере, в худшем случае, как верил Фитиль, это сомнительное преимущество может стать настоящей удачей.

Фитиль, еще когда уезжал, видел, что лампочка на лестничной площадке перегорела, но ее никто так и не взялся заменить. Фитиль подумал, что все только и надеются на того, кто первым бабки из кармана достанет. Придется ему, Фитилю, криминальному авторитету, поменять лампочку, раз соседи не желают тратить свои денежки. Фитиль увидел на лестничной площадке распластанное тело какого-то здорового мужика, лежавшего так, как будто он хорошенько гульнул, только вот домой сил дойти не хватило. В подтверждение этой версии из кармана куртки выглядывала бутылка водки. Такое хамство, да еще перед дверью собственной квартиры, Фитиль терпеть не собирался. Он недружелюбно пнул спящего мужика ногой в бок.

– Эй, ты! Хватит разлеживаться, мудак! Нажрался, так иди домой и проспись.

Но мужик в ответ промычал что-то невнятное, наверно означавшее на его языке «иди ты куда подальше и не мешай мне спать». Фитиль не терпел таких мужиков.

– Поднимайся, урод, и вали отсюда, пока я добрый, – приказал Фитиль и подкрепил свое приказание ударом потяжелее, пнув мужика ногой все в тот же многострадальный бок.

Мужик лежал не шевелясь, словно совсем не чувствовал удара.

– Ну все, мудак, достал ты меня! Больше повторять не буду, – злобно процедил Фитиль и собрался было уже выхватить пушку, как мертвецки пьяный мужик, вдруг ловко переменив положение, ухватил его за ноги и потянул так резко, что Фитиль, не удержав равновесия, бахнулся башкой о пол, да так сильно, что отключился.

Он очнулся у себя дома, связанным, лежа на собственной кровати, с раскалывающейся от боли башкой. Во мраке расхаживал незнакомый мужик, который к тому же совсем протрезвел.

– Наконец-то вы очнулись, многоуважаемый Фитиль, – усмехнулся он, останавливаясь напротив кровати Фитиля. – Признаюсь откровенно, я давно ждал нашей встречи, хотя бы потому, что нам многое, очень многое предстоит обсудить.

– Мне с тобой обсуждать нечего, – сухо отрезал Фитиль, чувствуя себя до крайности разбитым и озлобленным, оттого что так глупо попался. – Кто ты такой вообще и че тебе от меня надо? Ты в курсах на кого залупаешься? Не надорвешься?

– Зря ты такой ершистый, Фитиль. Надо с людьми хорошо разговаривать, они же могут и обидеться. А в твоем положении, Фитиль, надо внимательно следить за своей речью. Ничего не поделаешь, что встретиться получилось только при таких, увы, неприятных обстоятельствах. Я подозреваю, что иначе мы бы с тобой так и не увиделись.

Фитиль тщетно пытался разглядеть мужика. Окна были закрыты шторами, ни капли света не проникало в комнату, и потому, как Фитиль ни силился, разглядеть его не мог, разве что чувствовал к незнакомцу животную ненависть.

– Вышло как нехорошо. Темно в подъезде. Свет не горит. Ты разве не знаешь, что хулиганы выкручивают лампочки для того, чтобы нападать на людей?

– Че те надо?

– Как что? А ты не догадываешься? Ах да! Извини, я переборщил чуток. Но, увы, другого выхода не было. Я практически уверен в том, что ты не захотел бы меня пригласить к себе в гости на чашечку кофе. Как у тебя, Фитиль, дела? Как Кекс с Монголом поживают? Все хорошо у них?