Инструктор по выживанию. Чрезвычайное положение

От хлопка в ладоши воронье взлетело, закружилось над участком и расселось по веткам деревьев и на заборе. Егор подобрал с дорожки горсть песка и швырнул его в птиц. Те заорали, неохотно сорвались с места и улетели в сторону пустыря. Толку-то, он уйдет – они вернутся, даже раньше, даже не будут ждать, пока раздражитель исчезнет, человек им не конкурент. Только если крысы – вот их стоит опасаться, в пищевой цепочке они занимают не последнее место. И бегут уже со стороны соседнего участка, по траве прыгают шустрые серые грызуны. Впрочем, тут всем хватит – Егор обошел дом и остановился у дальнего, граничащего с пожарищем угла. В кустах он заметил еще одного – человек лежал на животе, накрыв руками голову, и тоже не двигался. «Дня два прошло. Или три», – Егор прищурился и вытянул шею, рассматривая мертвеца, видел, что даже грязно-зеленому оттенку кожи по ходу вен не затмить багровых пятен на коже рук и на виске. А воронье уже возвращалось, над головой тяжело захлопали крылья, раздался крысиный писк. Егор отвернулся и направился к калитке, но не дошел нескольких шагов.

Входная дверь скрипнула еле слышно, что-то зашуршало негромко, и тут же все затихло. Егор обернулся и сделал еще один шаг назад. Шорох повторился, дверь скрипнула сильнее, раздался звук то ли удара, то ли падения. Ходившая по газону ворона повернула голову в сторону дома и вытянула шею, словно принюхиваясь. Скрип повторился, но на этот раз ему вторил не то хрип, не то стон. Тот, на крыльце, звал кого-то, и, кажется, снова упал. Ворона потопталась на месте и запрыгала по бурой траве к дому.

– Пошла!

От крика летающая крыса приподнялась над землей, шумно взмахнула крыльями и отлетела на пару метров в сторону. Егор обогнул дом и побежал к крыльцу. Дверь приоткрыта, за ней темно, из помещения вынесло волну жуткого запаха, смрад еще не успел раствориться в холодном воздухе. А на границе тьмы и света шевелится что-то и попискивает слабо, пытается подняться на ноги. Егор влетел на крыльцо, присел на корточки и подхватил под руки ребенка. На вид ему было года два или три. Одет в комбинезон на два размера больше, бледный, глазенки еле открываются, но дышит и лежит на руках неподвижно, как большая кукла. Егор стащил с его головы капюшон с меховой оторочкой и несколько минут рассматривал найденыша. Грязный, чумазый, на правой щеке поджившая ссадина, глаза открывает с трудом, но ручонки теплые, кожа и волосы чистые. Детеныш зашевелился на руках, приоткрыл рот, но только и сумел, что выдохнуть, и приоткрыл глаза.

– Пойдем со мной.

Егор взял «куклу» на руки. Потом толкнул дверь, заглянул внутрь и шагнул в дом. С минуту стоял, осматриваясь в полумраке. Тряпками завешаны все окна, внутри, кажется, холоднее, чем на улице, и очень темно. Еле слышный монотонный дребезжащий звук доносится от стены справа, там под завалами барахла Егор увидел что-то вроде кровати.

– Кто здесь? Живые есть? – произнес он, но ответа не дождался. Звук оборвался, кто-то тяжело зашевелился в темноте. Прошла еще минута или полторы, и тот, на кровати, снова начал бредить, выкрикивая что-то несвязное и неразборчивое. Детеныш на руках Егора вздрогнул и то ли всхлипнул, то ли вздохнул. – Все, все, уходим.

Егор вышел на крыльцо и с грохотом захлопнул за собой дверь. Малыш даже не пискнул, прижался щекой к плечу Егора и закрыл глаза. Воронье на живых не обратило внимания, да и зачем гоняться за едой, когда вот она – лежит, не двигается и бежать никуда не собирается. И за те пятнадцать минут, что он провел в доме, погода успела поменяться – ветер заволок небо тучами, и от морозца не осталось и следа. Снова все заволокло серой дымкой, со всех сторон в лицо летела холодная морось, Егор прижал ребенка к себе и рванул по грязи мимо сгоревших домов, подальше от сытого вороньего карканья. «Кожа у него чистая, но это ничего не значит. При тифе сыпь появляется сначала на животе, потом расползается по всему телу. Ладно, разберемся, если понадобится, я весь город переверну и тех, кто там остался, но антибиотики найду», – Егор открыл замок на калитке и ввалился во двор.

– Воды наберите! – заорал он с порога и взбежал на крыльцо. – Чего стоишь? Бегом! – прикрикнул он на оторопевшего Женьку и ворвался в кухню. Тряпки и синий с черным комбинезон полетели на траву, Егор положил ребенка на кресло, стащил остатки одежды и выдохнул облегченно. Тощий, замученный, еле двигается, но здоров – пятен и сыпи на коже мальчишки не оказалось.

– Маленький какой, – пробормотал за спиной Егора дед, – а родители его где?

«Лучше не спрашивай», – Егор не ответил, плюхнулся на табурет у стола.

– Все тряпки его сожгите, сейчас же, – потребовал он, – и отмыть его надо. А сейчас поесть ему что-нибудь, баня к вечеру будет, – глянул в окно, вышел на крыльцо и направился к скважине.

Женька склонился над ведром с водой, потом встал на колени и опустил голову.

– Я тебе что сказал? – Женька глянул на Егора и снова уставился на воду. – Оглох?