Инстинкт хищницы

– Э… – замялся адвокат, нанизывая на вилку кусок жирной рыбы, – по крайней мере, он сделал вид. Юрия отпустили, а ведь этого мы и добивались, верно?

– Как думаешь, все серьезно? – спросила Анжела озабоченно. Как она ни старалась, обычное самообладание сейчас давалось ей с трудом. Кроме того, она не считала нужным притворяться перед Геной – они слишком крепко повязаны, чтобы пускать друг другу пыль в глаза.

Точилин давно сделал себе имя среди богатых и знаменитых. Его адвокатские гонорары были самыми высокими в Питере, клиентура – элитарной, а запросы – поистине королевскими. Именно потому Анжела и выбрала этот ресторан – дорогой, изысканный, с услужливыми официантами и отдельными кабинетами для посетителей. В такой обстановке можно не беспокоиться, что кто-то подслушает приватный разговор. Сама она предпочитала заведения попроще, но ради Точилина пошла на жертву. На ее взгляд, чем дороже ресторан, тем хуже в нем кухня – слишком много внимания персонал уделяет сервировке и излишнему украшательству.

– Серьезно что? – осторожно переспросил Точилин, аккуратно вытирая влажной салфеткой пальцы. Вот и еще одно оправдание высочайшего ценника ресторана – влажные салфетки не бумажные, а тканевые, дорогие, с фирменным логотипом.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – поморщилась Анжела. – Обвинение в убийстве жены?

– Не обвинение, а подозрение, – уточнил адвокат. – Обычная практика: первыми в число подозреваемых попадают мужья, жены и взрослые дети и только потом сослуживцы, друзья и недруги и так далее. У Димитриади, слава богу, нет причин убивать жену.

– Ты действительно так считаешь?

– Если бы Юрий хотел избавиться от нее, то отправил бы на тот свет тогда, когда она умирала. Что могло заставить его сделать это в тот момент, когда Алена стала поправляться? Если бы он хотел, теперь-то уж мог бы с ней развестись и не чувствовать себя свиньей. Он же сделал все для супруги! Ее родители – люди уважаемые, но небогатые, и дорогостоящее лечение, насколько я в курсе, оплачивал Юрий. До тех пор, пока ты не отправила Алену в Швейцарию.

Анжела кивнула.

– Значит, о наследстве не может идти и речи. Так какова же причина?

У Анжелы ответа не было.

– Тогда почему следователь так крепко взялся за Юру? – спросила она раздраженно.

– Они как бультерьеры, полицеймейстеры, – усмехнулся Геннадий. – Если вцепятся, не отпускают до последнего. Но ты, милая моя, обратилась к правильному человеку, – самодовольно добавил он. – Мы вырвем этим псам зубы вместе с деснами!

Разговор с Геннадием придал Анжеле уверенности, в которой она так нуждалась. В сущности даже неплохо, что Юра оказался в затруднительной ситуации. Именно она, Анжела, придет к нему на выручку, и у него просто не останется выбора, только полностью довериться ей. Димитриади – человек совестливый, помнящий и ценящий доброе отношение. Он растерян, напуган, ему требуются поддержка и опора. Кто как не Анжела может все это дать? Анжела, в которой так много железа, по словам ее собственной матери, что она могла бы послужить фундаментом для любого из зданий, которые с таким успехом возводит.

Ее мучил один вопрос. Где же на самом деле находился Юрий в день и час смерти жены?

Тем, кто хоронит близких, кажется, что в этот день сама природа должна плакать, сочувствуя их горю. Но во время похорон Елены Димитриади ярко светило солнце, сообщая листве восковую гладкость и блеск. Народу собралось немало, родители покойной были известными в городе людьми, и их друзья и близкие знакомые сочли своим долгом поддержать их в минуту скорби.

– Гляди, Егор, в оба, – строго сказал майор Курепов. – Скорее всего, убийца находится среди этих людей.

– Да их тут человек сто пятьдесят, – громким шепотом возмутился лейтенант.

– И мы подозреваем каждого, ну пожалуй, за исключением отца с матерью.

– И Юрия Димитриади?

– Прежде всего.

– Он как-то не тянет на убийцу, – неуверенно заметил Огибин.

– На моем веку встречалось не так уж много людей, чьи лица вопили бы о том, что по ним тюрьма плачет. Димитриади не похож на того, кто способен убить, но не надо забывать о состоянии стресса, в котором он долгое время находился. Я консультировался с психиатрами – возможны последствия.

– Все равно, – покачал головой Огибин, – мне не верится. Он успешный человек, увлечен своей работой. На службе характеризуется исключительно положительно.

– Чикатило тоже так характеризовался, – возразил майор. – Димитриади на работе любят, это бесспорно. Все, от подчиненных до начальства, и это настораживает. Кстати, о начальниках. Вон Анжела. – Он кивнул в сторону толпы у гроба. – Что ты о ней думаешь?

– Крутая, – с уважением произнес лейтенант. – Такими делами ворочает! И красивая.

– Ты так считаешь?

– А что, скажете, нет? Блондинка, все при ней. – Егор сделал выразительный жест на уровне грудной клетки.

– Да уж, это точно при ней, – усмехнулся майор. – А она непростая, ох непростая! Как тебе алиби Димитриади?

– На мой взгляд, стопроцентное. Они вместе работают, у Анжелы нет причин выгораживать Димитриади из личных побуждений. С другой стороны, возможно все.