Инсталляция

Светлана заметила, что пилот поднял самолет над землей, и теперь он не падает в ямы после каждой сопки, а идет на высоте вершин совершенно ровно. Причина скоро стала заметна. Землю, словно большие куски ваты, стали закрывать лохмотья тумана, пока не превратились в однородную белую пелену. Кавказец и пилот стали оживленно спорить о происходящем на своем языке, иногда сопровождая пламенную речь не менее энергичными жестами.

– Руслан! – позвала Светлана. – Сейчас они подерутся, а грохнемся мы.

– Похоже, у нас неприятности, – насупился Руслан.

– Ты умеешь поддержать девушку в трудную минуту.

– Они говорят, что какая-то сволочь сообщила о нас по рации, и теперь нас ищет эскадрилья штурмовиков. Если бы не туман, пилот провел бы самолет над землей, но теперь он вынужден подняться, что сделает нас видимыми.

– А почему он вынужден подняться?

Руслан выразительно посмотрел на Светлану.

– Ах, да. Скажи, Руслан, а как ты узнал, о чем они говорят?

Но Руслан не ответил, а почти закричал пилоту:

– Эй, ты! Цель на девять часов.

Светлана повернула голову и увидела два крохотных, почти игрушечных самолета, идущих на снижение. В кабине воцарилась перебранка на смеси языков и жестов. Самолет затрясло, бросило вниз, и над стеклянной крышей ЯКа, оглушив присутствующих грохотом двигателя, величаво прошло сигарообразное тело с хищными отростками крыльев и свисавшими с них кассетами ракет.

– Нам конец, нам конец! – кричала Светлана, нисколько не стыдясь своего страха. – Есть здесь парашюты? Парашюты где, мать вашу?! Как нет?! Как нет?! О чем вы думали, сукины дети!?

Светлану бил озноб, и в тоже время ей казалось, что она воспринимает происходящее очень ярко и отчетливо. Двойка самолетов повторила маневр, зайдя по движению и дав залп двумя ракетами. Они прошли метрах в ста левее самолета, оставляя белый дымный след, и исчезли в тумане. Через пару секунд из него поднялись два столба земли, дыма и огня.

Произошедшее вмиг наполнило тишиной салон самолета, даже двигатель работал тише и ровнее. Присутствующим казалось, что если не говорить и не дышать, то так и будет, и никто не посмеет нарушить наступившую тишину. Ее прервал кавказец, произнесший длинную фразу, на что пилот отрицательно покачал головой.

– Что они говорят? – не выдержала Светлана.

– Они говорят, что штурмовик откроет огонь, если мы не обозначим себя и не сменим курс.

– Так пусть изменят!

– Вряд ли ты сумеешь их уговорить.

Светлана нагнулась вперед настолько, насколько ее пустил ремень безопасности, и закричала кавказцу:

– Я тут с вами умирать не собираюсь, а ну, меняйте курс!

Кавказец равнодушно посмотрел на Светлану и приподнял над ухом один из наушников, чтобы лучше расслышать сказанное. Но девушка поняла этот жест по-своему, ей показалось, что кавказец передает наушники, и она вцепилась в металлический ободок.

– Дай сюда, чурбан! – Светлана изо всех сил тянула на себя вожделенный прибор связи, пока не услышала хруст в крыльях и не почувствовала, как ее вдавило в кресло.

Она подняла глаза и сквозь стеклянный фонарь кабины увидела вместо неба ровное белое одеяло, которое в нескольких местах прорвали темные конусообразные вершины сопок. Горизонт повернулся на сто восемьдесят градусов, и земля, укутанная туманом, как и положено по законам физики, заняла место внизу.

Руслан поднял лежавшие между сидениями никем не востребованные наушники. Он протянул их Светлане. Кавказец, то ли отрезвленный пируэтом машины, то ли уловивший в этом смысл, не стал возражать. Светлана надела гарнитуру, шнура еле хватало, и она вынуждена была наклониться вперед.

– Красный самолет, красный самолет, обозначьте себя, открываем огонь через тридцать секунд, – пополам с шипением и треском долетело из эфира.

– Это красный самолет. Как слышите? Это красный самолет, прием!

– Они меня не слышат, – обиженно скривила губы Светлана.

Пилот нажал на штурвале кнопку, очень похожую на гашетку, и в наушниках стало почти тихо.

– Говори! – подсказал он, и Светлана услышала его совершенно четко и громко.

– Это красный самолет! Как слышите? Прием!

– Красный самолет, обозначьте себя, – наконец, сквозь помехи ответил холодный голос.

– Это я, Света.ру! – возбужденно закричала Светлана. – Вы меня слышите? Это мирный самолет!

В эфире возникла пауза, затем мужской голос спросил:

– Кто это говорит, я не понял? Красный самолет!

– Это я, Светлана.ру, бухгалтер из Перми. Со мной мой парень, москвич, не стреляйте, пожалуйста!

– Вот что Света.ру, – аккуратно выговорил холодный голос, – наберите высоту тысяча метров и возьмите курс двести двадцать градусов.

– Я не могу, – совершенно невинным тоном ответила Светлана.

– Почему? Вы не умеете управлять самолетом?

– Я им не управляю.

На этот раз пауза была продолжительной, после чего один из двойки опустил вниз крыло и прошел над стеклянной крышей ЯКа так низко, что можно было рассмотреть заклепки на его обшивке.

– Это ты, что ли, Света.ру?

– Я! Я, дяденька!

– А с тобой кто?

– Это не они с нами, это мы с ними.

Светлана повернулась к пилоту и, стянув с головы наушники, быстро спросила:

– Сколько мне ему еще зубы заговаривать?