Инспектор мертвых

– Сюда привезли мою жену, – тяжело дыша, проговорил отец.

– Значит, ее дела совсем плохи.

– Но она не делала того, в чем ее обвиняют.

– Ну еще бы. Там никто не делал того, за что его посадили.

– Говорят, будто она воровка, но я знаю, что такого не может быть. Мне нужно попасть внутрь и поговорить с ней.

– Посетителей пускают только утром. Приходите завтра. И приведите с собой адвоката.

– Где мне найти адвоката?

– В Судебных иннах[11]. Что вы выбираете: Иннер-Темпл или Мидл-Темпл?

– Темпл? Но вы же сказали, что мне нужны Судебные инны!

– Иннер-Темпл и Мидл-Темпл – это и есть Судебные инны. Они находятся возле церкви Темпла.

– Я с ума сойду от ваших загадок. Как мне найти эту церковь?

– Между Темзой и Флит-стрит. – Охранник крепче сжал дубинку. – На вашем месте я бы попридержал язык, а то вам же хуже будет.

Оказалось, что Судебные инны – комплекс огромных зданий со своими часовнями, библиотеками, столовыми, жилыми помещениями и кабинетами, где обитают адвокаты.

Колин с отцом начали поход от одной двери к другой.

– Мне нужен адвокат для жены! – с порога выпаливал отец Колина.

Клерки с хмурым видом смотрели на их покрытые пылью и потом лица.

– Если вы ищете барристера, то сначала нужно обратиться к солиситору.

– Какому еще солиситору? Мне нужен адвокат!

– Сначала идите к солиситору. Он выберет для вас барристера, потому что только они могут обращаться к суду.

– Что за безумие! Моей жене нужна помощь. Где мне найти солиситора?

Наконец один из клерков с видимой неохотой указал им нужное направление.

Колин с отцом помчались к очередному кабинету. Там на высоких табуретах, низко склонясь над потемневшими от времени столами, сидели другие служащие и беспрерывно что-то писали, то и дело макая перья в чернильницы.

Один из клерков недовольно взглянул на потрепанную одежду визитеров и спросил, что им угодно.

– Мне нужен солиситор!

– Он уже отправился домой, – ответил клерк, даже не скрывая того, что говорит неправду.

Солиситор в следующем кабинете был очень занят. Обитатель третьего кабинета собирался уходить и велел им прийти на следующее утро.

– Но завтра в тюрьму пускают посетителей. Я должен быть там, чтобы увидеться с женой.

– Возвращайтесь завтра и принесите три фунта, тогда я подумаю, что можно для вас сделать.

– Три фунта? У меня нет таких денег.

– В таком случае можете вовсе не приходить.

Отчаяние сменилось безразличием и усталостью. Они съели хлеб, который Колин прихватил с собой, и запили водой из ближайшей колонки. Тени сделались заметно длиннее.

– Эмма уже большая девочка, – сказал отец, стараясь убедить самого себя. – Она сможет позаботиться о Рут до завтрашнего утра. У них еще есть хлеб и картофель. И те монеты, что я им оставил.

Отец Колина был крепким широкоплечим мужчиной с волевым лицом. Спасаясь от нищеты, он вывез семью из Ирландии, и Колин даже не сомневался, что отец сумеет защитить их от любых трудностей, которые подстерегают на жизненном пути. Но сейчас он вдруг заметил, что грудь отца ввалилась, плечи ссутулились, а лицо осунулось.

Они заночевали прямо на улице, а утром снова напились из колонки и постарались отмыть от грязи руки и лица. Пригладив ладонями мокрые волосы, они поспешили в Ньюгейтскую тюрьму, где сотни людей уже дожидались приемных часов перед зловещими железными воротами.

– Старина Гарри и так простужен, а теперь его посадили в холодную камеру, – говорила одна женщина другой. – Не знаю, выдержит ли он, если его упекут надолго.

– Когда судебное слушание?

– Мне никто не сказал.

Ворота открылись, и толпа хлынула внутрь.

– Как мне увидеться с женой? – спросил отец Колина у охранника.

– Ступайте туда.

Понадобилось больше часа, чтобы сотни людей переговорили с одним-единственным служащим, который отдавал указания охранникам, кого из заключенных вызвать.

– Кэтлин О’Брайен. Так, кража в магазине. Дело плохо.

Когда привели мать Колина, охранник объявил, что до конца приемного времени осталось всего полчаса. Темную комнату с сырыми каменными стенами заполнял гул множества торопливых разговоров. Посетителей от заключенных отделяла ограда, не позволявшая прикоснуться друг к другу.

Мать была очень бледна.

– Я ничего не крала. Барбридж посмотрел на мое вязанье, сказал, кофты ему не нужны, и сунул их обратно в корзину. А когда я выходила, вдруг закричал, что я украла у него сорочку. Констебль обыскал корзину и нашел сорочку под кофтами. Понятия не имею, как она могла там оказаться!

– Я выясню, – пообещал отец. – Клянусь, я вытащу тебя отсюда.

– В камере так холодно. Меня держат вместе с четырьмя другими женщинами, три из них больны. Я стараюсь забиться в уголок подальше от них.

– Охранники вас кормят?

– Похлебка и черствый хлеб. А как там Эмма и Рут?

– Они…

– Приемное время закончилось! – объявил охранник.

Глава 7 Ужин во дворце