Инопланетяне и инопланетные общества. Руководство для писателя по созданию внеземных форм жизни (ЛП)

Тем не менее, нам понадобится хотя бы приблизительное определение разума, и для этого было бы полезно привести несколько примеров того, что мы назвали бы как-то по-другому. Давайте определим разум как нечто включающее одну или обе следующих способности: способность к обучению на собственном опыте и способность к абстрактным рассуждениям. Первую из них в порядке альтернативы можно рассматривать как формирование условных рефлексов в ответ на новые стимулы, а вторую — как способность думать о вещах, которых нет, и делать выводы, которые можно правильно применить, когда эти вещи в наличии.

У кого-то может возникнуть соблазн учитывать в качестве аспектов разума множество других вещей вроде самосознания и эмоций. По крайней мере, на данный момент давайте относиться к ним не как к необходимым ингредиентам, а как к особым качествам, которые могут быть присущи определённому разуму. Попытка представить себе типы разума, которые лишены одного или обоих этих компонентов, может оказаться интересным научно-фантастическим упражнением. Эммет Макдауэлл представил себе расу, лишённую эмоций (и обнаружил в этом эволюционное преимущество), в книге «Остров под вуалью» (“Veiled Island”). Современная научная фантастика, подстёгиваемая реальными исследованиями в области искусственного интеллекта, выдумала множество компьютерных программ, которые достигают стадии самосознания, но можете ли вы представить себе разум, который её не достиг, т. е., который воспринимает с позиции разума всё в своём окружении, но лишён представления о себе как о самостоятельном игроке?

Разум — это, в сущности, способ принятия организмом решений о том, что делать для выполнения повседневных задач по выживанию. Для большинства организмов эти задачи в основном распределяются по двум категориям: как добыть пищу и как избежать превращения в пищу для кого-то другого. Для существа, живущего исключительно на одном месте, например, для одуванчика или устрицы, эти задачи просты. Одуванчик просто впитывает солнечный свет и питательные вещества из почвы; устрица открывает свою раковину, позволяя течениям приносить ей пищу, когда ей ничего не угрожает, и закрывает свою раковину, когда чувствует, что кто-то может её съесть. Ни одна из этих стратегий не является полностью успешной; некоторых особей обоих разновидностей всё же съедают, но их виды выживают благодаря появлению на свет множества особей. Разум не представлял бы особой ценности ни для одуванчика, ни для устрицы, поскольку никто из них не способен делать ничего отличного от их повседневной жизни.

Тот, кто способен разобраться с угрозами или возможностями, получает преимущество; поэтому многие организмы, в основном животные, выработали способность передвигаться. Кролик может убежать от лисы; лиса может наброситься на кролика, если ей удастся подкрасться достаточно близко.

Существу, способному передвигаться, нужно каким-то образом решать, когда нужно это делать, насколько далеко, в каком направлении и с какой скоростью. В случае большинства подвижных животных решения основаны на инстинкте, который является более простым видом программирования по сравнению с разумом. Инстинкт можно рассматривать как «вшитое» программирование, встроенное прямо в организм, действующее с рождения и не подлежащее изменению. Например, детёныш змеи может постоять за себя с момента своего рождения или вылупления. Он пьёт, ловит и поедает мелких животных и спасается бегством, когда его преследуют, — точно так же, как это делает взрослая особь его вида. В случае таких существ, которые живут простой, неизменной жизнью, инстинкт работает прекрасно, и чрезвычайно сложная нервная система не требуется.

Следующий шаг — это «умственные способности 1-го типа», или способность формировать условные рефлексы. Это может, например, позволить корове научиться избегать электрического ограждения после нескольких ударов током, даже если до недавнего времени коровы ни разу не сталкивались с электрическими ограждениями, и потому не имеют встроенных инстинктов, позволяющих взаимодействовать с ними. Люди склонны считать это «примитивной» форме разума, характерной для более «низших» животных, чем они сами, однако тоже её используют. Обучение вождению машины или игре на пианино — это в значительной степени вопрос условных рефлексов. Новичку приходится думать над каждым движением, и он совершает его неуклюже, тогда как старый профессионал совершает их автоматически и гораздо плавнее.