Иномирец

«Что с ним? — растерянно подумал Илья. — В башне Караманта он сообразил, что происходит, едва пришел в себя. А теперь-то что мешает»?

Речной песок лежал на лице мага полустертой косметической маской. Когда глаза открылись, он их запорошил, но Демайтер даже не моргнул. Несколько секунд он, не мигая, смотрел куда-то вверх, после чего сделал попытку уползти обратно к лижущему берег озеру, которое серпом обрезал туман.

— Эй!

Илья беспомощно посмотрел на шевельнувшегося и снова отключившегося Демайтера. Илья Лапин стоял над ним как победитель над поверженным врагом.

Солнце село. От воды потянуло осенней прохладой. Было жаль всех сразу: заблудившийся «Тахион», девушку, навечно заточенную в бревенчатом срубе с безобразным стариком, Демайтера, который, судя по всему, их туда и заточил, Асиану, ложившуюся в постель с существами, от одной мысли о которых у Ильи кровь стыла в жилах, Палеха, но больше всех — себя. Поддавшись великому искушению, Илья как ребенок пошел за призрачным светом Тайны. И нашел ее! Теперь она сияла перед ним во всем великолепии, пронзая Вселенную насквозь и поворачиваясь то одной гранью, то другой, призывая любоваться еще, и еще… Не спрашивая, готов ли он к этому. Защищенный волшебной тканью комбинезона, Илья устало уселся на мокрый песок недалеко от Демайтера, который время от времени возобновлял неосознанные попытки уползти к озеру и сунуть голову в туман. Оставалось только заплакать от тоски и безысходности. Он шмыгнул носом.

Демайтер перевернулся на спину и принялся яростно тереть глаза, бормоча малопонятные проклятия, адресованные тюремщикам Караманта. Илья стряхнул оцепенение и оторвал взгляд от туманной стены, вставшей над озером.

— Неужели власть стоит всего этого? — спросил он, не особенно рассчитывая, что стражник его услышит.

— Что ты знаешь о королевской власти над мирами? — тихо, но отчетливо спросил Демайтер.

Илья вздрогнул. С третьей попытки маг поднялся на ноги и, пошатываясь, подошел к кромке воды. Когда он зашел в озеро по колено и упал, не удержав равновесие, Илья не выдержал и окликнул его.

— Тебе же подсказали выход, — усмехнулся Диам-Ай-Тер, зачерпнул воду в пригоршню и принялся отмывать грязь с лица. — Я тебе больше не нужен.

Илья счел за лучшее промолчать, прислушиваясь к негромкому плеску.

Демайтер вернулся и повалился рядом на влажную землю.

— Нашел ответ?

— Какой?

— Ты переспрашиваешь очевидные вещи… Девять.

Илья широко открыл глаза, хотел что-то сказать, но задохнулся.

Диам-Ай-Тер приподнялся на локте.

— Лекарь не ведает, что он лекарь, а мудрец, что он мудрец, оборотень надевает шкуру как одежду, — пробормотал он. — И поклявшийся боевой маг просит словесного подтверждения, которое ничего не стоит… Зачем ты вышел из Дома, Илья? Не боишься чужой смерти? Встань поближе, и она станет твоей.

— Дурацкий вопрос! Говорят, хуже смерти только неизвестность, — Илья кивнул на погружающийся в сумрак дом. — Кто они такие?! Живые? Мертвые? Почему ты сам не зашел внутрь? Я мог подумать, что это ловушка и броситься бежать. Тебе не пришла в голову такая простая мысль, Демайтер? — зло сказал Илья, вконец измученный непрекращающимися загадками.

— Это перекресток миров. Здесь слышно все, чем дышит каждое живое существо. Старик — мой осведомитель, а девушка… — Демайтер устал от полулежачего положения, опустил голову и ткнулся виском в песок. — Я привел ее ему много лет назад. Она знатного рода… Таков был уговор. Они не живые и не мертвые, пока находятся здесь. О таких местах давно ходили слухи. Чтобы оставить их себе, стражники издревле поддерживали веру в легенду, что рассказала тебе Асиана. Морочили соперникам головы, отпугивали любопытных… Далеко не каждый член клана, даже высокого ранга, может найти такой перекресток, они встречаются очень редко. Мне, как видишь, повезло. Но может быть, настоящий Дом у дороги действительно существует, а наши перекрестки — всего лишь его отражения. Искаженные отражения, Илья! — Демайтер с усилием поднял голову. — Иначе, зачем, прах его побери, такой Дом нужен?! Если в нем как в этом нет ни капли любви… и живет продажный каторжник.

Илья получил исчерпывающий ответ. Лучше было не спрашивать. Он сорвал травинку, пробивавшуюся сквозь песок, и размял ее в пальцах. Демайтер пошарил рукой вокруг себя, подобрал полусгнившую палочку, сел и начал что-то чертить, пока стремительно опускавшийся на берег вечер не успел залить темнотой мокрый песок. Его рука заметно дрожала, линии получались неровными. Наконец, палочка выскользнула из непослушных пальцев.

— Начерти символ на песке, — поморщившись, сказал Демайтер. — Я расскажу тебе кое-что, Илья. Смерть Караманта напугана и не скоро вернется, но сейчас за мной объявят такую охоту, что боюсь, второго случая поделиться с мудрецом своими мыслями мне не представится. Кто бы мог подумать, что мудрец окажется из другого мира!

— Какой символ? — тут же переспросил Илья и вдруг покраснел.

«Мы в самом деле постоянно переспрашиваем то, что давно поняли», — с досадой подумал он.