Иной облик разума

проходом и средством передвижения на уровне страха, подстерегающей опасности, смерти и жизни.

— Надо свернуть, — обратился Вадим ко всем идущим с ним товарищам. — А то мы

попадем под прицел бандрогов, они порвут нас.

— Сюда мы шли прямым путем, зачем сворачивать? — возразил Маршал.

— Так надо. Путь к Триссирию закрыт, отряды бандрогов кишат вонючей падалью. Тогда

шли по прямой, а сейчас пойдём по другому пути.

Маршал молча последовал за ним, беспрекословно подчиняясь, доверяя своему

командиру. Свернули с основного туннеля, продвигаясь в два ряда по цепочке. Вадим

достал фонарик из сумки, висевшей на плече. Яркий луч света, растворяя темноту, блуждал метрах в пяти от него, заставляя следить за скользящим пятном. Кобаль

использовал свой фонарь подобным способом, светя исключительно себе под ноги.

Илья отставал от Вадима на четыре шага, сблизившись с Кобалем, а Маршал

перестроился, заняв место Ильи. Тому было интересно, почему Вадим посчитал путь

закрытым, откуда он знал об этом, не дойдя до города? Его мучило сомнение в

безопасности дороги, а вдруг он ошибается. Что их ждет, подстерегает? Кто такие

бандроги, о которых он не имел ни малейшего представления?

— О чём думаешь? — обратился Илья к Кобалю, стараясь завести разговор с

малознакомой личностью.

— О чём? — Кобаль загремел, задев стеклянную бутылку, валявшуюся на проходе. — О

пути, о чем же еще. Почему Вадим уверен в безопасности, ведь в этом проходе совсем нет

света. Ужасная темень.

— Эй, вы… тихо, — всматриваясь в темноту и стараясь что-то обнаружить, произнес

Вадим.

— Ты мало знаешь Вадима! — сказал шепотом Кобаль. — В наших краях он легенда. Его

дар позволяет видеть вещи, скрытые от людских глаз.

— Что за вещи?

— Неподвластные нам. Он общается с потусторонним миром, может видеть скользящих, телепатически общаясь с ними. Именно они рассказали ему о тебе…

— Что… кто они?

— Они это они, я не имею представления. Знаю что какие-то существа, питающиеся

энергией света, тепла, радиации. Их никто не видел… они выбрали тебя, чтобы ты остался

жив.

— Тихо вы там, здесь нельзя шуметь, — снова прозвучал впереди голос Вадима.

Вспышкой в памяти проявилось странным образом, что эти существа Илье были знакомы, но голова трещала от боли, которая от висков переходила выше дугой к затылку.

Знакомое слово «скользящие» звенело в почти пустой голове, как будто срабатывала

блокировка, задерживающая память в мизерных отсеках мозга и поселившаяся в его

голове неизвестно на какой промежуток времени.

Пробирались в узком проходе, то расширяющемся, то сужающемся. Вдалеке слышался

шорох чьих-то шагов или же эхо отражало на дальнее расстояние голоса и стук ботинок, шагавших по влажному основанию пола, переходившего в некоторых местах в вязкий

30

глиняный промежуток. Грязь, налипавшая на ботинки, затрудняла ход группы, передвижение постепенно замедлялось, и наконец они остановились отдохнуть в

небольшом проеме стены.

— Нужно переждать тут, вам ясно? — угрожающе произнес Вадим.

— Ясно, — подчиняясь, согласился Маршал.

— А чего ждать, — с нетерпением развел руками Илья, рвавшийся вперед.

— Того самого, — загадочно строго внушил Вадим.

— Вам видней.

В проеме стены лежало три деревянных ящика, куски незначительно отсыревшего по

краям разорванного картоны, несколько обломков каменной породы, оторванных от

стены. Похоже, кто-то постарался заранее собрать мусор в кучу и оставить для себя на

будущее. Маршал принялся ломать гнилой ящик, чтобы разжечь костер и согреться

исходящим от пламени теплым жаром. Температура лабиринта или прохода ощущалась

низким скачком в минус по сравнению с туннелем. Засохшие испражнения существа

неизвестного происхождения были навалены в углу у стены — пришлось убрать, сдвинув

их в темное отверстие в стене, и они тотчас провалились за предел, в темноту, не издав

звука падения. Пустота отверстия, неизвестно куда ведущего, поглотила кучу, избавив от

ее нежелаемого вида.

— Лабиринт, зигзаг, проходы Омса — разницы нет, — негромко шептал Вадим. —Издавна они являлись убежищем шаровых молний, а сейчас — средства спокойного

передвижения путников, знающих эти проходы к городу Триссирию. Путей множество, каждый выбирает тот, который кажется ему надежным, безопасным. Мы выбрали свой, я

считаю, что это для нас единственным способ миновать туннельный рубеж, где нас могли

бы подстерегать бандроги. Да, сюда мы шли напрямик, а сейчас, поверьте, длинная дорога

безопасней короткой, усеянной преградами. Я знаю, Илья, это звучит странно, — он

оторвал взгляд от костра и посмотрел в его сторону, — и все-таки мы должны следовать

правилу скользящих. Они передают — мы принимаем, они говорят — мы действуем!

Илья не стал расспрашивать о подробностях. Усевшись на корточки, он тыкал концом

доски от сломанного ящика в горящие угли, внимательно слушая Вадима. Маршал

подбрасывал в костер деревянные обломки, поддерживая пламя.

— Расскажи мне про систему вашего обитания, — попросил Илья.

— Вся система Эпилегата держится на порядке очередности. Кто-то прожил жизнь до

старости и умер… кто-то пришел вновь. Выбирать не нам, а высшему духу, обитающему в