Иной облик разума

суматохе его подопечный бежит прямо через энергоблоки, и, увидев, что он ослушался, ему придется вдвойне защищать группу, себя и его в том числе. «Нет, я все-таки побегу», — решил Илья, пока Вадим вел, как ни странно, дружескую беседу с охранником.

— Держи, — улыбаясь, Вадим отдал документ, позволяющий передвижение вместе с ним

троих людей за пределы Центра.

— Вроде все в порядке. Можете идти, — охранник отдал обратно документ, — и не

забудьте надеть дезоляционные маски прямо сейчас, без вопросов.

— Как скажете, — произнес Вадим, сминая бумажку желтовато-красного цвета и

засовывая её во внутренний карман обмундирования.

Он знал, как общаться с людьми из Центра, поэтому прислушивался к каждому совету

врага. Раньше он был частью их системы до изобретения газа жизни, видел, как меняются

люди, вдыхая создание зла, сравнивая его с высшим для них божеством, способным

поработить каждого, принимающего его значение. С небольшим отрядом Вадим скитался

в надежде найти пристанище и выйти из этого ужасного места под названием Центр, поработившего сознание людей ложью о времени, дарующем свободу эгоистичному миру.

Питались всем, что придется найти во владениях Эпилегата — комплекса жизни! Их было

тридцать человек, а осталось восемь, без надежды на выживание, пока не встретили

отшельника, помогшего им преодолеть трудности. Они не знали, куда направиться, где

остановиться, приютиться. Отшельник поведал им о Западном отдалении, куда отвел их, поручившись за людей, потерянных в этом мире, перед главой отдаления. Их приняли с

25

почестями, веря на слово, без задних мыслей, не проверяя их на честность, выделили

комнаты для проживания. Люди добрые, такие же, как те, прибывшие из разных

отдалений и примкнувшие к пятидесяти тысячам солдат Западного отдаления, стали

частью другой, более гуманной системы жизни.

Вадим вытаскивал из военного мешка полнолицевые маски, чем-то похожие на

противогаз с прикрученной отходящей от подбородка к баллону трубкой. Вручил в руки

Маршалу и Кобалю, подошла очередь Ильи.

— Держи маску.

Тот не слышал Вадима, пытаясь в последний раз запомнить это место, не сказать, что

приютившее его, скорее заточившее в стенах комнаты временного пребывания, — Держи, тебе говорю! Я открыл тебе краник…

Илья взял маску и поднес к лицу, нюхая внутреннюю сторону, очищая от грязи, попавшей

из сумки Вадима, запачканное углубление для глаз. Надев на лицо эту гадость черного

цвета, покосился на Вадима и спросил:

— Что дальше?

— Идем. Смелее, путь открыт, — кивнул головой в сторону выхода Вадим.

Глава 3

Проходы Омса

По цепочке, друг за другом продвигалась группа к возведенным энергоблокам, проложенным вдоль стен по вертикали и горизонтали. Первым шел Вадим. Дотронувшись

до светового барьера, стерегущего утечку газа из Центра, Илья ощутил резкое

похолодание, обозначавшее туннельный рубеж.

— Он что еще и тепло задерживает? — через маску обратился он к Вадиму.

— Не только! Всю власть Центра… от попадания в него нечеловеческих тварей и других

воздействий на живой организм человека. Ты ощутил прохладу и свободу! Теперь можно

снять чертову маску.

— Как, разве ты не говорил, что мы зависим от Центра?

— Я не имел в виду, что без него нельзя жить, это все байки, чтобы держать жителей в

своих стенах. Ты, главное, не волнуйся. Когда снимешь маску и проделаешь

определенную операцию, то почувствуешь отдышку — это нормально. Если ты не

находился в Центре в течение года, ты легко перенесешь переход. А если больше года, то

шансов выжить практически никаких, твои легкие перестроятся к вдыханию газа, это уже

необратимый процесс. Я первый, потом Маршал и Кобаль, а ты после нас. Старайся после

снятия маски и попадания антидота в глаз больше вдохнуть воздуха и задержать дыхание

секунд на десять. Общее время 20 секунд. Смотри!

Сняв маску, не вдыхая воздух туннеля, Вадим присел на корточки, вытащил из кармана

аптечку с антидотом, взял шприц с тонкой, как волос, не заостренной иглой с

наконечником в виде шарика и капнул две капли в один, а потом другой глаз. Ту же

процедуру проделали Маршал и Кобаль, и все трое после двадцатисекундной задержки

воздуха спокойно задышали, настал черед Ильи.

Он наполнил легкие воздухом-газом, снял маску, держа ее в правой руке. Вадим медленно

подходил к нему с антидотом, стараясь прицелиться, не повредив оболочку глаза.

Неожиданно для всех Илья прокричал:

26

— Давай, — выдохнув немного воздуха, он невольно вдохнул новую порцию, позабыв о

предупреждении. Воздух тут же попал к нему в легкие, он рухнул на пол, задыхаясь.

Сердце жгло, легкие сдавило, будто в жарких тисках. Он бился в конвульсиях, как в

эпилептическом припадке.

— Замкните его, — кричал в истерике Вадим, — свяжите ремнем ноги, голову выше.

Они пытались держать его за руки и ноги, надавливая своими телами. Вадим, подойдя

ближе, открыл ему правый глаз и закапал четыре капли, столько же в левый.

— Держите… держите.

Конвульсии прошли быстро, остался незначительный тремор. Отпустили ноги. Не

переставая глазеть на Илью, Маршал плюнул на стену и, усевшись на вещмешок, закурил.