Иногда пули — как снег на голову

Старший лейтенант Арзамасцев помнил свою главную задачу – не допустить до боя взвод «краповых». Но это было нереально. Тем более что бандиты, скорее всего, уже знают о существовании преследования и готовятся его уничтожить. Проще всего было бы допустить это уничтожение, а потом и свою задачу выполнить – проникнуть вслед за бандитами-носильщиками и провести более полную разведку. Но там, преследуя бандитов, идут не другие бандиты, а точно такие же российские офицеры, как сам старший лейтенант Арзамасцев. И точно такие же солдаты, как солдаты его взвода, у них есть точно такие же матери, как и у солдат спецназа ГРУ, и эти матери ждут писем от своих сыновей и ждут их возвращения в родной дом в полном здравии. И Валентин Павлович не видел разницы в отношении к чужим солдатам и к своим. Они все были солдатами, выполняющими одну задачу. И пустить дело на самотек, позволить взводу «краповых» попасть в засаду старшему лейтенанту Арзамасцеву не позволяло его офицерское сознание и просто человеческая совесть. Но как помешать этому, он не знал. Попытался через бинокль найти две колонны спецназа внутренних войск, которые видел младший сержант Анфилатов, но нашел только одну и насчитал двенадцать человек. Вторая колонна, вероятно, обходила в этот момент отдаленные скалы и потому видна не была. Поэтому сейчас сложно было определить, сколько бойцов «краповых» шло против тридцати бандитов. Тридцати, поскольку одного из наблюдателей снайпер Ротмистров уже из будущего боя вывел.

Едва командир разведвзвода подумал о снайпере, как тот сам о себе напомнил:

– Товарищ старший лейтенант, один из бандитов с бумагой в руках в нашу сторону отходит. Его не скоро хватятся. Работать?

– Работай. Чем меньше бандитов, тем больше останется «краповых». Ищи любую возможность для выстрела, но постарайся не показать, что обстрел уже идет.

– Работаю, – невозмутимо сообщил младший сержант контрактной службы.

Выстрел прозвучал без задержки, потому, наверное, что ефрейтор уже держал бандита под прицелом. Глушитель снова так качественно «замаскировал» звук, что бандиты ничего не заподозрили. А Арзамасцев, спрятавшись за скалу, на которой раньше устраивался снайпер, вытащил трубку и связался с подполковником Ословым.

– Слушаю тебя, Валентин Палыч, – ответил комбат.

– Товарищ подполковник, у нас сложности военного и морального порядка.

– Могу предположить, могу предположить… Честно говоря, не хотел бы я сам оказаться в твоей ситуации. Докладывай подробнее, будем искать выход!

– Товарищ подполковник, две банды объединяются. Одного их наблюдателя наш снайпер снял, потом еще одного любителя погадить на природе подстрелил. В итоге бандитов осталось двадцать девять человек. Я не знаю полный состав отряда «краповых», но остановить их мы возможности не имеем, а им грозит серьезная засада. «Краповые», похоже, не подозревают, что обнаружены. Идут в погоню за одиннадцатью бандитами, а нарвутся на сильного противника, который им хотя бы численно не уступает. Оставить своих в такой ситуации мы права не имеем, да и совесть не позволяет, товарищ подполковник. До конца жизни потом будут «кровавые мальчики» сниться…

– Я тебя понимаю, Валентин Палыч. А сможешь помочь, себя не обнаруживая? Просто вступить в дистанционный бой, подстраиваясь под тех же «краповых»?

– Именно это я и хотел бы сделать. Хотя бы силами одного отделения, потому что два других отделения заняты выполнением основной задачи.

– Тогда в чем сомнения? Действуй на свое усмотрение. Я, честно говоря, сначала надеялся, что ты сможешь припугнуть «краповых» и остановить. Потом стал соображать и понял, что хрена ты их так остановишь. На испуг их взять трудно, они всегда в боевой обстановке упертые и от опасности только злее бывают. Наверное, ты выбрал правильный вариант. И будет хорошо, если сумеешь совместить это дело с основным заданием. Не забывай, что, помимо одного главного, у тебя есть и второе, которое тоже главное, – тот человек, что очень командованию нужен. Очень нужен. И даже не только нашему командованию. Бери выше, хотя я по телефону говорить не имею права… Мне несколько раз про него напоминали, хотя точной уверенности, что он там, нет ни у кого. Но если он там, упускать его нельзя ни в коем случае. Помимо всего прочего, это как раз та необходимость, которая требует твоего личного участия в боевом завершении операции. Мы не знаем, как этот американский гипнотизер сможет справиться с другими, но хорошо знаем, что с тобой не сможет, как никто до него не смог.

– Мы постараемся, товарищ подполковник. И про этого человека я не забыл. Я готов к встрече с ним.

– Не забыл про его способности? Принудительный гипноз. Не просто гипноз, с которым ты сталкивался, а именно принудительный. Он в этом очень силен и опасен.

– Я помню. Но специалисты говорили, что я вообще не гипнабельный. Совершенно лишен этой способности. И потому буду работать против него сам. Даже охранять, если захватим, буду сам. Веревкой к себе привяжу. Не доверю его солдатам. Мало ли что…