Инквизиция

Коридор закончился круглым залом с куполообразным потолком и висящей под ним изолюстрой. Вдоль стен стояли колонны, пол украшала мозаика в калатарском стиле. Тот, кто строил или восстанавливал это сооружение, не пожалел расходов. Зал выглядел почти также, как приемный холл элегантного дома, но только тут не было ни одной двери – просто четыре коридора, сориентированные по сторонам света. Вот почему этот коридор шел под таким неудобным углом, – чтобы войти в зал в нужном месте.

Впереди горели светильники и раздавались голоса. Несколько голосов, болтающих непринужденно. Я услышал стук глиняной посуды и взрыв смеха. Значит, ужин. Это все упрощает. Если повезет, то большинство людей Алидризи окажется там, и путь свободен. Но это исключало коридор, ведущий в том направлении. В самом начале правого выхода из зала я увидел пролет винтовой лестницы. Двор, через который я пришел, находился на одном уровне с воротами, но если я правильно запомнил, здания по фасаду были двухэтажные. Значит, мне нужно идти наверх.

Я услышал шаги и отступил в самую темную часть коридора. Какой-то человек с бутылкой вина в руках поднялся по лестнице и прошел через зал к освещенной, шумной части дома. Только когда из столовой донеслись громкие голоса, я посмел снова выйти из тени, пробежал через зал к лестнице и одним махом взлетел на несколько ступенек. Лестница шла также и вниз, предположительно в винный погреб.

Наверху стояла тишина, поэтому я поднялся по последним ступенькам и рискнул выглянуть в верхний коридор. Окна в его концах впускали наружный свет, и каждые несколько секунд коридор озарялся сверканием молний. Однако ни один светильник не горел.

Равенна здесь, я чувствовал это, всего в нескольких ярдах от меня. Ее комната в конце. Возможно, там, где незакрытое окно выходит на залив и Техаму. Пол, как назло, оказался деревянный и, следовательно, был обязан скрипеть, зато посередине коридора лежала длинная ковровая дорожка. Да и стены, судя по фрескам, были каменные или оштукатуренные, поэтому не заскрипят – как могло бы заскрипеть дерево, – если я нечаянно их коснусь.

Затаив дыхание, я шаг за шагом пробирался к тому окну, иногда в полной темноте, иногда при ярком свете. Даже слабейший звук казался болезненно громким, как всегда бывает, когда стараешься идти бесшумно.

Я добрался до конца коридора и увидел по бокам два коротких углубления с дверью в каждом конце. Теперь у меня не осталось сомнений – мне нужна та, что справа. Я двинулся вперед, протянул руку к двери, чтобы осторожно постучать, и заколебался, сам не знаю почему. Затем постучал, тихо, три раза.

Ответа не было. Возможно, Равенна спит. Я повернул ручку и почувствовал, что дверь открылась. Большая комната, никаких огней, немного мебели, смятая кровать – я увидел все это за долю секунды, прежде чем взглянул на хрупкую фигуру, сидящую в кресле лицом к окну, почему-то в капюшоне. Равенна была здесь.

– Равенна?

Фигура в капюшоне медленно встала и повернулась, а мои тени между тем растаяли и исчезли.

– Не узнаешь своего родного брата?

Глава 32

Дверь за мной захлопнулась. Я бессильно привалился к ней, не в силах ни двинуться, ни заговорить, парализованный не магией, не ядом, но шоком от полной немыслимости происходящего. Шоком, который через секунду превратился в отчаяние, когда человек откинул капюшон, и в свете молнии я отчетливо увидел его лицо. Оросий смотрел на меня, и слабая улыбка играла на его губах. Потом он шагнул вперед, взял мою руку, надел на запястье браслет и запер его прежде, чем я успел среагировать.

– Извини, брат, но я не очень люблю тени.

Его слова вывели меня из паралича, и я взглянул на вычурный серебряный браслет, инкрустированный камнями, похожими на драгоценные. Мое теневое зрение исчезло, и как я ни старался, я не смог его вернуть. Над моим умом был воздвигнут барьер, подобный тому, что ставил психомаг, и все же неуловимо другой.

– А ты молодец, добрался-таки сюда. Впрочем, я никогда не сомневался, что ты доберешься, с таким-то стимулом.

– Как ты?..

– Одну секунду. – Оросий поднял правую руку и направил ее на меня.

– Нет! – отчаянно крикнул я.

– Мера предосторожности. Боюсь, я тебе не доверяю… как и многие другие.

Боль швырнула меня на пол – ноги сразу отказались служить, раскаты грома заглушили мой вопль. Она пробежала через меня так же, как в прошлый раз, разрывая на части мышцы и полностью лишая меня контроля над телом.

Оросий остановился милосердно быстро. Я лежал, хватая ртом воздух, и каждый вдох причинял боль. Но часть ощущений еще сохранилась, и я мог двигать руками. Как раз достаточно, чтобы чувствовать себя искалеченным.