Инквизитор

— Вы не знаете, что они со мной делают, мистер Слейд; какой жалкой я себя чувствую в ожидании очередной свадьбы, устроенной для меня отцом. По-вашему, я холодна к своему жениху. Но Харроу куда холоднее ко мне, к моему отцу, ко всем, кроме Пера Валиса, который нанял его. Сначала Харроу был просто очаровательным. — Сильвия стала похожей на ребенка, готового заплакать. — Потом я привела его сюда, и он изменился.

Джейс ощутил эхо былых эмоций, но он применил к Сильвии методы Сессерды, и отголоски нежности сразу исчезли. Обида Сильвии была искренней, но неглубокой, а искать сочувствия постороннего ее вынуждало скорее замешательство, чем сожаление. Известие о смерти Нгои ее едва задело. Она ожидала, что инквизитор свершит правосудие, но не могла представить себе правосудия превыше ее личного удобства. «Неужели прошедшие спаны так сильно ее изменили, — думал Джейс, — или же она всегда была так похожа на своего отца?».

Он позволил язвительной нотке вкрасться в свой тренированный голос.

— Вы уже забыли ваши собственные слова, мисс Ходж? Вы эмоционально взываете к человеку, который не вполне принадлежит к вашему виду. Я испытываю к вам сострадание, но вы не можете ни понять, ни оценить мои мотивы.

Джейс сожалел о необходимости упрекнуть Сильвию, и какая-то его часть возмущалась легкостью, с которой он отбросил иллюзию прошлого. Его циничные замечания произвели ожидаемый эффект. Янтарные глаза Сильвии расширились от удивления, что кто-то может так резко с ней говорить, и она убежала в дом. «Искать утешения у папочки, — подумал Джейс, — который дает ей так же мало любви, как получает сам».

Джейс поежился — его снова охватил озноб. Свитер помогал очень мало, и он потер руки, пытаясь их согреть. Ему пришло в голову, что имплантант плохо функционирует, не вбрасывает в кровь нужное количество реланина, но он постарался отбросить эту мысль.

Его глаза обшаривали сад в поисках тени, которая почудилась ему у колючей изгороди, но он увидел лишь пару работников-стромви, вышедших со своего участка и направившихся к полям. В их беспокойном щелканье Джейс мог различить лишь отдельные слова. Он воспротивился искушению последовать за стромви и попытаться получить у них информацию. Вместо этого Джейс направился в холл, где уже находился Калем, которому не терпелось получить ответы на свои вопросы.

Глава 16

Тори бежала по белым каменным дорожкам сада Бирка, пока не добралась до заросшей мхом тропы, где начиналось царство стромви. Она замедлила шаг, с осторожностью пробираясь среди местных растений, окружавших розовые плантации. Хотя это был весьма ухоженный участок стромвийской флоры, колючки винограда и здесь подкарауливали кожу беспечных соли.

Тори без колебаний направилась к теплице, которую Нгури сделал своим личным убежищем. Это было типичное для Стромви сооружение — глубоко врытое в землю, плавно переходящее в окруженную корнями пещеру. Вокруг росли серебряные лилии, чьи бледные хрупкие чашечки, наполненные сверкающими бусинками голубой и лиловой смолы, источали туманную дымку в местах, где солнце проникало сквозь густую листву. Тори ступала осторожно, избегая созревающих стручков лилий. Семенами можно было тоже весьма болезненно уколоться.

Круглый бугорок из сплетенных корней и волокон предназначался для стромви. Соли он подходил так же плохо, как лестница — стромви. Тори развязала шнурки сандалий и поставила обувь в сухую впадину, выложенную гранитом, который Бирк специально ввез для этой цели. Взамен она взяла набор специальных браслетов. Те были старыми и изношенными, зато теперь запястья Тори окружал частокол колючек. В отличие от стромви, ее руки не имели рядов острых крючков под кожей, а ногти не выделяли растворяющую смолу кислоту, чтобы контролировать уровень трения в подземных туннелях.

Тори вползла в теплицу. Отталкиваясь с помощью колючих браслетов, она скользила по коридору к внутреннему помещению. Воздух наполняли испарения смолы, а запахи были настолько сильными и неприятными, что ей изо всех сил приходилось цепляться за толстый стромвийский ковер, чтобы удержаться от отступления. Тело предупреждало об опасности, отрицаемой умом. Даже наружный воздух Стромви был бы ядовитым для солийских легких Тори, если бы ее не защищала прививка, а жилища обитателей планеты просто утопали в плотном тумане смоляных паров.

В своей теплице Нгури экспериментировал с корнями, волокнами, химическим составом смолы. Многие стромвийские растения никогда не видят солнца. Они питаются побочными продуктами жизнедеятельности микробов в почве планеты, превращая эту почву в плодородную землю, на которой могут расти розы. На влажной Стромви никогда не существовало природных форм грибов, порождающих гниение. Корневые смолы, различные по химическому составу, вместе с зубами местных жителей выполняли функцию поддержки жизненного цикла планеты. Если бы не строгие стерилизационные процедуры Консорциума, даже немногочисленные солийские споры могли бы разрушить экологию Стромви.