Когда Лаури выбралась на берег, обстановка изменилась. Коса больше не пустовала. На дальнем ее конце мельтешили какие-то люди, слышалась музыка. Оттуда же неслись запах горящего навхуса, который пришельцы поджигали в больших черных бочках, и зазывный аромат шашлыка.
Увидев Лаури, Стентон и Шеймас ринулись в воду, как будто девушка не могла обойтись без их помощи. Впрочем, она действительно пробыла на глубине слишком долго. В ушах звенело, и мир как-то странно качался. Шей-мас подхватил Лаури на руки прежде, чем отступающее – начинался отлив – море забрало ее себе.
– Ну ты паршивка! – заорал ирландец. – Мы думали: всё, утонула. Вигн, главное, спокойный как сволочь, тычет в комм и говорит – планшет подает сигнал, значит, она обратно плывет. Зачем тебе такой парень, а? Я чуть сам в воду не полез.
Лаури слабо улыбнулась, представив, как Шеймас рвется ее спасать. Заглянув за плечо ирландца, она увидела Лукаса. Тот сидел на подножке джипа и прутиком рисовал на песке. Рядом стояла Фреда и что-то ему втолковывала. Психик бросил прут, поднялся и зашагал к воде.
– Не надо, – сказала Лаури.
– Чего не надо? – не понял Шеймас.
– Держать меня не надо. – Она высвободилась из рук ирландца и сама выбралась на пляж.
– Так что с баржей? – прокричал ей вслед Стентон.
Лаури ответила не оборачиваясь:
– Есть там баржа. На палубе сидят два скелета, дуются в кости и ждут третьего. Говорят – тебя.
Фреда уже стояла рядом с Вигном и улыбалась во весь рот:
– Класс, подруга. «Джейми» наш.
Лаури смотрела на Лукаса. Выражение лица у психика было такое, будто ему в спину вогнали нож и медленно, медленно проворачивали лезвие. Девушка швырнула ему под ноги планшет. А потом все собрались и пошли на вечеринку, шум которой вспугнул водосборщиков и закружил в воздухе маленьких белых чуйков. Лаури не стала одеваться. Зачем? Танцующие там, на дальней оконечности косы, через одного были и вовсе голыми. Так и шагала, взбивая босыми ступнями ржавый песок.