Инкубатор

Веня с любовью посмотрел на Степу и озарился мимолетной улыбкой.

Очень трогательно. Не ты ли, дружок, совсем недавно приказывал расстрелять этого парня? А ведь и расстреляли бы, не дай Серый соответствующую команду начальнику твоей СБ.

Остальные красноречиво промолчали.

Похоже, в команде имеет место трагическое расхождение во мнениях. Это не то чтобы интрига, но уже ясно, что работать с таким настроем будет непросто: отсутствие единодушия на старте — это серьезный минус для любого проекта, результат которого во многом зависит от слаженности и четко выдержанного вектора приложения усилий. Немного витиевато получилось, да? Скажу проще: если мы будем работать кто в лес, кто по дрова и каждый будет гнуть свою линию, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Да… Думаю… Все согласны с этим, — осторожно подбирая слова, сказал Ольшанский. — Но… Гхм-кхм… В рабочем порядке мы должны отработать и эту версию.

— Не понял… — у Вени задрожали губы — похоже, сейчас опять будет истерика. — Сергей… Ты это серьезно?!

— Мы должны отработать эту версию в первую очередь, — торопливо добавил Ольшанский. — Исключительно для того, чтобы отбраковать ее.

— И с фактами в руках доложить руководству, что эта версия — полная чушь, — поддержал Домовитый, ткнув карандашом в потолок. — ТАМ ведь в эмоции не верят, им факты подавай. Мы дадим им эти факты.

— Веня, спокойнее, мы все за тебя, — обнадежил доктор. — Мы сообща разрешим это недоразумение.

— Ну… Если так… — Веня судорожно вздохнул и обежал присутствующих настороженным взглядом. — Тогда давайте побыстрее сделаем это.

Включение Вени в следственную группу было большой ошибкой. Чем думал Серый, когда составлял список? Веня будет только мешать нам и ни о какой объективности даже и говорить не стоит, по крайней мере, в части, касающейся версии «сумасшедший Веник».

— Итак, коллеги, прошу высказаться. Нет ли у кого информации, которая пока что не стала общим достоянием?

Да, у меня как раз такая информация была, но я сомневался, стоит ли ее оглашать в присутствии Вени.

Коллеги делиться секретами не спешили. Немного посомневавшись, я все-таки принял решение и поднял руку, как примерный ученик на уроке ботаники.

— Мы тебя слушаем, — поощрительно кивнул Петрович.

И я честно, без утайки, рассказал про «светлячок».

Коллег этот момент чрезвычайно заинтересовал, а Веня ожидаемо впал в депрессию: тотчас же утратил конструктивный настрой и принялся привычно ныть «нет-нет, не может быть… он не такой… он не мог… он добрый мальчик… какой, в ж…, «светлячок»?! Он ни разу в жизни даже травку не пробовал…»

— А что такое «светлячок»? — заинтересовался Домовитый.

— Это «синтетик», совсем недавно изобретенный одним из местных «гениев», — дал справку доктор. — Сильнейший галлюциноген длительного действия, практически не исследован, так что о системных состояниях говорить пока что не приходится: реакция и побочные эффекты могут быть какими угодно. В том числе и… гхм… чрезмерное возбуждение, сопряженное с агрессией и частичной или полной утратой контроля…

— Поклянись, что не врешь! — слезно потребовал Веня, прожигая меня насквозь ненавидящим взглядом. — Поклянись кровью матери, что не оговариваешь моего бедного мальчика! Знаешь, что я с тобой сделаю, если ты врешь?!

О боже… Меня ты тоже прикажешь расстрелять? Я все более склоняюсь к версии «сумасшедший Веник»: похоже, у вас это вполне себе фамильная черта.

— Клянусь кровью матери (а никто ведь не уточнял, чьей именно матери). Если хотите, можете протестировать меня на «полиграфе». Не подумайте, что это издевательство над вашими чувствами, но когда мы шли на аудиенцию и встретили Веника в зале, он был уже под кайфом. Поэтому он и не узнал меня…

— Ты, маленькое мерзкое чудовище! — с ненавистью процедил Веня. — Ты оговорил моего сына в присутствии Верховного!

— Возражаю! — возмутился я. — Как раз таки в присутствии Верховного я про «светлячок» ни слова не сказал, вы не заметили? Я щадил ваши чувства, решил не подставлять вас под удар, поэтому сказал об этом только сейчас.

— Это легко проверить, — Ольшанский черкнул пару строк на своем листке. — Опросим пост на воротах, посмотрим запись. Если Веник выходил, мы это узнаем. Телефоны Веника «накрыты»?

— Да, — немного поколебавшись, ответил Веня.

Замечательно. Это называется «никакого мониторинга»?

— Это хорошо. Алекс упомянул, что Веник с кем-то говорил, перед тем как выйти из усадьбы…

— Ладно, я дам вам этот разговор. Вообще, если надо, можем посмотреть звонки за весь вечер.

— Да, не помешает. Вениамин, держи себя в руках, сейчас я задам неприятный вопрос доктору… Прошу понять правильно, это для того, чтобы сразу отсеять ложную версию…

Тут Петрович без обиняков спросил, может ли нормальный человек, будучи под воздействием психоактивного препарата, наподобие «светлячка», устроить резню, которую мы наблюдали в усадьбе.

Прежде чем выдать вердикт, доктор некоторое время думал — то ли из деликатности, то ли из чувства профессиональной ответственности. Все напряженно ждали.