Инклюз

— Всех раскрошим!

— Эксплуататор наделает новых, ему все равно, сколько их погибнет. Но, кстати, может наделать и таких, которые сперва будут уничтожать вас, а только потом браться за разработку недр. И противопоставить им вы ничего не сможете. Доску помнишь? Эксплуататор может понаделать таких же, или в десять раз злее. Или вообще таких, каких я-то представить не могу, не то, что ты!

— Не напугал, — упрямо заявила Лолоку. — Найдем эксплуататора и будем воевать с ним!

— Ох… — я встал и обхватил голову руками, — вот глупее этого точно ничего не придумаешь! Посмотри на меня!

Приняв свою естественную форму и добрав из песка массу, я продефилировал перед Лолоку, продемонстрировав некоторые из своих способностей на ближайших камнях. Она, вытаращив глаза так, что чуть стебельки не порвались, заворожено смотрела, пока я снова не обрел знакомый ей облик. Тогда она закрыла глаза.

— А я ведь не приспособлен для решения силовых задач в отличие от эксплуататора.

— Ты? Не приспособлен? — переспросила Лолоку, не открывая глаз.

— Мы с тобой по-разному понимаем, что значит "не приспособлен" и что такое "силовые задачи". Масштаб разный.

Не глядя на меня, Лолоку ушла. Не похоже, чтобы она собиралась представить меня своим соплеменникам.

Я прошел по направлению к кораблю уже порядочно, когда услышал за спиной торопливые прыжки. Еще не оборачиваясь, я знал, что это Лолоку.

— Хоть посмотрю, кто это нам так навредил. Воевать не стану.

Она пошла рядом, все еще стараясь не смотреть на меня.

— И смотреть бы не надо, — это все, что я сказал ей, а по-настоящему отговаривать даже не попробовал. Что скрывать, ее общество было мне приятно.

Не доходя до Корабля с полкилометра, я попросил Лолоку обождать. Дело в том, что неким труднообъяснимым образом я почувствовал, что эксплуататор находится в непосредственной близости. А где ему быть, если не около корабля?

Во мне кипело негодование и я решил прибегнуть к редкому, крайне унизительному для эксплуататора приему. Оглядевшись, я отколупнул сланцевую плитку и кратко, но емко описал, выцарапывая символы осколком желтоватого халцедона, допущенные эксплуататором ошибки и нарушения окончив некоторыми своими соображениями и адресовав послание кораблю. Такое обращение в письменной форме, причем не к нему лично — будет крайне оскорбительно. Ведь, таким образом, я не только сообщаю порочащую эксплуататора информацию, но и ставлю под сомнение его коммуникативные способности, низводя до уровня механизма. Громоздкие биороботы вроде него, очень не любят такого к себе отношения.

Эксплуататор был возле корабля. Распластал свое угловатое тело возле одной из опор, и штамповал миньонов, не прекращая разговора с кораблем. Моего появления он будто бы не заметил. А когда я обратил на себя внимание, заявил:

— Сколько можно ждать? Ты каждый раз затягиваешь свои изыскания, лишь бы побаловаться с местной живностью. Как будто и так не понятно, что для колонизации эта планета не годится, а для эксплуатации — вполне.

— Ты не должен начинать эксплуатацию пока я не оглашу вердикт по биоресурсам!

— Это излишество. Я вполне могу сам все определить и вынести любой вердикт.

От такого заявления я опешил и посмотрел на корабль. Но тот хранил молчание. Не понимаю, почему — эксплуататор явно был поврежден, будь он исправен, он никогда не подверг бы сомнению стандартное разделение обязанностей. В чем тут сомневаться? Есть Корабль, который переносит нас в пространстве, и есть мы двое, причем конечно, хоть деятельность эксплуататора и более масштабна, моя гораздо важнее. Ископаемые и прочие неодушевленные ресурсы можно разрабатывать где угодно, биоресурсы же встречаются гораздо реже. На самом деле, вполне можно было бы обойтись без громоздкого эксплуататора, ограничившись узкоспециализированными биороботами или вообще машинами. По-моему, это очевидно!

— Ты же даже не знаешь, — продолжал, принявший мое молчание за признание его правоты, эксплуататор, — что в здешней пустыне есть самородный торий, иттербий, самарий и все в устойчивой форме, да еще и залегающие предельно компактно и удобно для разработки!

— Угу, — кивнул я, — самородный. Вовсе он не самородный! Из подземных вод все это добро попадает в организм местных животных, включая разумных! Которые потом строят жилища, используя выделения собственных тел и тел своего домашнего скота. Тоже, кстати, практически разумного. Ты добываешь иттербий и прочее из крыш их жилищ!

— Я знаю. Миньоны изучили останки местной фауны, ископаемой и современной. Поэтому я и делаю новых, которые займутся непосредственно живностью. Вот про воду не знал, так глубоко мои пока не копали. Надо и ее использовать.

Стало ясно, что продолжать с ним разговор бесполезно. Его совершенно не интересовали биоресурсы и их потенциал. В его поврежденном уме они тоже превратились в источник химических элементов, причем подлежащий немедленной эксплуатации. Обращаясь к Кораблю, я сказал:

— Изолируй его! Он поврежден, он нуждается в ремонте, а возможно в уничтожении.