Инклюз

Быстро до своей пещеры дошли. Тихо, но быстро. Внутрь снова мы с Браа первые вошли. С копьями. А сзади огонь несут, чтобы нам видно было. Постояли, понюхали. Ни зверем, ни чужим человеком, ни лысым не пахнет. Все внутрь вошли, стали огонь палками кормить, в шкуры кутаться, греться. Я повыше залез, снял сверху мясо. Мясо в пещере всегда надо наверху держать. Ночью собаки придут, лисы, все, что внизу лежит, могут забрать, если спят все. А наверху не возьмут. И дым туда идет, от дыма мясо вкуснее.

Мы съели кроликов и облизали лосиные ребра. Ребра старые, но еще вкусные, и от них не болеешь. А кролики совсем свежие, сегодня дети их нашли и отогнали лис. Нас много, столько еды мало. Завтра надо еще найти. Но охоты хорошей не будет, не гадали на охоту. Будем искать мясо, которое другие убили. Волки лучше всего. Волков легко отогнать, они не бросятся, если нас много пришло. А медведю все равно; когда у него мясо забираешь, он может любого вместо мяса забрать.

Но сначала будем гадателя слушать. Он один полкролика съел, и печень от другого съел, и сердце. Ему можно. Вытер рот, чтобы хорошо говорить, стал говорить.

— Мертвый знает, когда лысые придут. Через ночь и ночь и ночь. Их много идет, больше, чем нас. Издалека идут, сильно злые. Нас, если найдут, то съедят.

— Можно лысых подстеречь и копьями заколоть, — сказал Браа.

— Нельзя. Много лысых. Каждому из нас надо много лысых заколоть, вот как их много.

Надо уходить. Через перешеек уходить. Но там тоже лысые, только другие. Хорошо взять лысых женщин, чтобы дети были, как лысые, потом. А потом еще, и снова дети совсем, как лысые. Станем сами лысые, не станут нас есть. Так надо делать, а то не станет нас.

— Сложно очень, — это я сказал.

— Ты лысую женщину найдешь. Будут лысые дети. Возьмешь лысую женщину и пойдешь за нами. С тобой Браа пойдет и Пырр. Тоже женщин найдут. Всем не найдете если, берите тебе. От Браа не скоро лысые дети будут. Сперва ему лысая девочку родит, потом эта девочка Браа тоже девочку родит, тогда, может, будет ребенок, как лысый. А от Пырра пока детей нет. Может совсем не бывает.

Браа вздохнул. Знает, что косматый очень. А я не такой косматый, поэтому гадатель хочет, чтобы я лысую взял. Он знает, ему мертвый сказал. Утром пойдем лысую искать. Пока надо есть. Я взял последнего кролика, порвал пополам, дал половину Браа и Пырру. Стал есть и думать, как наши пойдут, если трех самых сильных нет. Но дойдут, только много медведь заберет.

Когда проснулся, Браа не спал. Стали ждать. Когда Пырр проснулся, взяли копья и топор и огневые камни и пошли. Ночь гадания кончилась, можно оборачиваться. Пырр мне копье отдал, обернулся волком, вперед побежал. Станет нюхать, узнает, что впереди. Мы с Браа шли так: один идет, смотрит вокруг, второй идет, смотрит еду. Потом наоборот. Если так ходишь, никто не нападет и сытый все время. Ящерицы, жуки. Сразу не наешься, но вкусно. А за день наедаешься, будто целую лань съел один. Так не бывает, чтобы одному лань есть, но если бы съел, был бы такой же сытый.

Браа тронул меня копьем, а когда я посмотрел, сложил губы трубкой и сощурил глаза. Значит, унюхал волков. Не Пырра, других волков. Я показал ему руку ладонью вверх, поежился, помотал головой. Значит, снега нет, тепло еще, волкам мы не нужны. И нам волки не нужны. Браа кивнул, дальше идем.

Куда идем, я не думал. Пусть Пырр думает, он ведет. Пырр часто возвращался, отдыхал. Обернуться легко, терпеть трудно бывает. Все болит, хочет обратно человеком стать. Один раз Пырр прибежал, сказал: учуял лысых. Вечером уже. Что делать? Если лысые близко, а мы огонь зажжем — найдут нас. А если так спать станем, зверь или ночной заберет. Не будем спать, дойдем до реки, там место найдем, где подмыто, и корни, и вывернутые деревья. Можно навалить деревьев, а самим под корнями на песке без огня спать. А есть завтра.

Ночью кто-то между бревен пролез, но маленький горностай или ласка. Хотел еды украсть, а она у Браа. Он, когда еду хранит, прямо на ней спит. Животом прижал, навалился, никто не вытащит.

Утром я первый встал, обернулся лисой. Вокруг прошел — никого нет. Только облака плохие, давят. Снег будет. По снегу женщину воровать сложнее. Надо найти на кого следы скинуть.

Браа встал, костер развел, стал мясо жарить. Один кролик на всех. Мало, но, если кожу не сдирать, только мех спалить — достаточно. Пырр сказал, не может сегодня вести, очень устал. Я поведу.