Инкарцерон

– Инкарцерон.

Молчание. Потом на экране зажглась красная точка, крохотная, как звезда на небе, и уставилась на них.

– Кто говорит со мной на древнем языке?

Голос звучал неуверенно. Казалось, он слегка подрастерял свою громовую силу.

Смотритель бросил быстрый взгляд на Джареда и тихо проговорил:

– Ты знаешь, кто я, Отец. Я – Сапфик.

Джаред удивленно распахнул глаза, но промолчал.

Снова последовала пауза, на этот раз ее нарушил Смотритель:

– Я говорю с тобой на языке сапиентов. Я приказываю тебе не причинять вреда Финну.

– У него Ключ. Никому из узников не позволено совершить Побег.

– Но ты можешь в гневе ранить его. И Клодию.

Дрогнул ли его голос, когда он произнес это имя?

Мгновение тишины.

– Хорошо. Все для тебя, сын мой.

Смотритель подал Джареду знак отключить связь. Но едва пальцы сапиента потянулись к панели управления, как Тюрьма вкрадчиво сказала:

– Если ты действительно Сапфик, то должен помнить, о чем мы беседовали прежде.

– Это было так давно, – осторожно откликнулся Смотритель.

– Да. Ты принес мне Дань, которую я требовал. Я охотился на тебя, а ты перечил мне. Ты скрывался и похищал сердца моих детей. Скажи, Сапфик, как ты выбрался? Я одолел тебя, свалил с ног, ты упал во мрак и все-таки нашел дверь, которую я проглядел? Через какую щель ты проскользнул? И где ты теперь, в каких далях, мне недоступных, невообразимых для меня?

Странная мечтательная тоска звучала в этом голосе.

– Это тайна, которую я не могу открыть, – хрипло ответил Смотритель, глядя прямо в Око на экране.

– Как жаль! Понимаешь, у меня нет возможности выглянуть за мои пределы. Только представь, вечный странник, великий путешественник, только представь, каково это – жить заточенным в западне собственного разума, видеть только то, что создал сам. Меня сотворили одновременно могущественным и бессильным. И только ты сможешь помочь мне, когда вернешься.

Смотритель молчал. Джаред трясущейся рукой отключил связь. Во рту у него пересохло, лоб покрылся испариной. Око медленно погасло.

Опустошенный, ничего не видящий Финн скорчился на полу, голову его поддерживала рука Кейро. Но за мгновение до того, как на него нахлынул тюремный смрад, Финн осознал, что он принц, сын короля, что мир его залит солнечным светом, что однажды утром он, как в сказке, въехал на коне в лес и так и не вернулся обратно.

– Вот, попей. – Аттия дала ему воды. Он заставил себя глотнуть, закашлялся и попытался сесть.

– Ему все хуже и хуже, – пожаловался Кейро Клодии. – Вот что с ним сделал твой отец.

Не обращая на него внимания, она наклонилась к Финну:

– Тюрьмотрясение закончилось. Просто внезапно все стихло.

– Гильдас? – пробормотал Финн.

– Ушел. Больше ему не нужно беспокоиться о Сапфике, – грубовато ответил Кейро. Финн повернулся и увидел, что сапиент с закрытыми глазами лежит на камнях, свернувшись, будто во сне. На его пальце болталось потускневшее кольцо – это Кейро предпринял последнюю тщетную попытку спасти старика.

– Что ты с ним сделал? – спросила Клодия. – Он говорил такие странные вещи…

– Я показал ему Снаружи.

Финн чувствовал себя так, словно его выскоблили дочиста. Сейчас ему не хотелось говорить о своем видении, о том, что он, кажется, вспомнил.

– Ты надел на него кольцо? – обратился он к Кейро.

– Не помогло. В этом он тоже оказался прав. Может, от них вообще никакой пользы. – Кейро втиснул ему в руку Ключ. – Давай проваливай. Пусть сапиент подправит Ключ, чтобы вытащить меня. И пришли кого-нибудь за девчонкой.

Финн взглянул на Аттию:

– Я приду сам. Клянусь.

Аттия слабо улыбнулась.

– Смотри же, не надуй. Оно мне надо – таскаться с ней повсюду? – сказал Кейро.

– И за тобой тоже. Я подключу к этому всех сапиентов моего королевства. Мы связаны обетом, брат. Думаешь, я забыл?

Кейро рассмеялся. На его красивом, покрытом сажей лице багровели синяки, волосы потускнели от грязи, шикарный некогда камзол пришел в полную негодность. Но он единственный из присутствующих выглядел как принц, подумалось Финну.

– А может, это твой шанс избавиться от меня. Может, ты боишься, что я тебя шлепну и займу твое место. Если ты не вернешься, я это сделаю, так и знай!

Финн улыбнулся. Стоя в разных концах скособоченной и усыпанной мусором клетки, братья обменялись последними, прощальными взглядами. Потом Финн повернулся к Клодии.

– Ты первая, – сказал он.

– Ты точно последуешь за мной?

– Да.

Она взглянула на него, потом на остальных. Быстрым движением прикоснулась к глазу орла и исчезла во вспышке яркого света, от которой у всех перехватило дыхание.

Финн опустил взгляд на Ключ в своей руке:

– Я не могу…

– Я верю тебе. Я буду ждать, – улыбнулась Аттия.

Но он застыл в нерешительности, поэтому она нажала на глаз сама.

Клодия очутилась на стуле в кабинете. Снаружи раздавались крики, бронзовые ворота сотрясались от ударов.

– …арестованы за государственную измену! – орал Каспар. – Смотритель, вы слышите?

Отец взял ее за руку и поднял со стула:

– Дорогая моя! Итак, где наш юный принц?

Наблюдавший за воротами Джаред через плечо бросил на Клодию быстрый радостный взгляд.

Она вернулась! Спутанные волосы, грязное лицо, странный запах…