Injectio платины 2 (СИ)

Так, взятки. Неизвестный доброжелатель сообщал, что чиновники вымогают деньги за разрешение на строительство и перестройку лавок. Ничего нового и никакой конкретики. Скомкав послание, Хосино Нобуро отправил его в плетёную из бамбука корзину. Опять взятка. На сей раз требует какой-то писец. У мелких чиновников жалованье и без того мизерное, а донос написан на дорогой бумаге, да ещё качественной, поблёскивавшей тушью. Значит, автор не бедствует и в силах заплатить. Опять в корзину. И снова взятка. Но здесь губернатор заинтересовался, поскольку речь шла о родном брате секретаря цензора провинции. Тот требовал деньги за содействие в получении государственных подрядов. И хотя в тексте отсутствовали конкретные суммы, даты и даже фамилии подрядчиков, хозяин кабинета отложил бумагу в сторону для передачи в палату расследований. Там, скорее всего, ничего не найдут, но хотя бы потреплют нервы его давнему недоброжелателю.

Так, а это что? Рыцарь Вагого сожительствует со снохой — женой своего младшего сына, которого отослал по делам в Кирохо. Это интересно. Среди провинциальной знати давно ходили неясные слухи о том, что сей достойный дворянин «разгребает пепел» с супругами своих сыновей, и вот теперь они получили подтверждение. Судя по почерку, писала женщина, может, кто-то из этих несчастных снох, уставших от внимания свёкра, или какая-нибудь из его жён? Вот только начинать официальное расследование пока не стоит. Пусть и этот донос полежит в тайном шкафу, дожидаясь своего часа.

Прочитав ещё с десяток жалоб и отправив семь из них в корзину, губернатор взял очередную бумагу.

Новый донос на начальника уезда Букасо — господина Бано Сабуро. На него писали довольно часто, вот только достойная внимания информация попадалась очень редко. Если опять речь пойдёт о взятках без конкретных сумм, фамилий и дат, то и этот листок пойдёт в мусор.

Брови высокопоставленного чиновника скакнули на лоб, а сухие губы скривились в иронической усмешке. Попрание нравственных устоев! О Вечное небо! Бано Сабуро нарушает моральные нормы, приличествующие дворянину и государственному служащему?!

Хосино Нобуро даже интересно стало. Однако, чем дальше он вчитывался в текст, переполненный витиеватыми выражениями и цветистыми оборотами, тем сильнее охватывало его недоумение пополам с раздражением.

Анонимные поборники высоких идеалов обвиняли начальника уезда Букасо в том, что тот выдаёт полудикую девицу из какого-то варварского племени за свою родственницу и даже намеревается её официально удочерить, даровав благородную фамилию представительнице дикого народа. Автор жалобы посчитал подобное поведение чиновника не только в высшей степени предосудительным и подрывающим устои Благословенной империи, но и преступным, поскольку господин Бано Сабуро вводит в заблуждение не только общество, но и самого Сына неба, а это уже покушение на государственную измену.

За время своей службы губернатору приходилось читать самые разнообразные жалобы и доношения, а также самому их писать. Нельзя сказать, что сей опус выглядел совсем уж уникальным, но и обычной эту кляузу назвать было нельзя.

Сам Хосино Нобуро вполне одобрял великодушный жест господина Сабуро, намеревавшегося удочерить какую-то девушку, видимо, оставшуюся сиротой после прокатившейся по тем землям петсоры, и нисколько не сомневался, что столь благородный дворянин не примет в свою семью кого попало, тем более чужеземку из какого-то варварского племени.

Поразмыслив, хозяин кабинета рассудил, что столь нелепый донос не достоин того, чтобы присоединять его к прочим жалобам на начальника уезда Букасо, хранимым в потайном шкафу. Подобному бреду место только в корзине для мусора.

Безжалостно скомкав бумагу и отправив её по адресу, он взял из ящика очередной донос.

Хвала Вечному небу, в нём речь шла о махинациях на строительстве дамб. Хотя там не указаны конкретные суммы, зато имелись фамилии тех, кто хорошо поживился за государственный счёт. Вот только среди них имелись хорошие знакомые губернатора и даже родственники шурина его третьей наложницы. Ясно, что в таком виде жалобе давать ход нельзя. Поэтому пусть полежит в шкафу. Однако палате расследований всё же надлежит проверить состояние дамб. Скоро весна, начнётся паводок, пойдут дожди. Если их где-то ненароком размоет, и будут наводнения с жертвами, это может привлечь внимание министров, а то и самого Сына неба.

Высокопоставленный чиновник невольно поёжился и потянулся к ящику, но тут в дверь деликатно постучали.

— Войдите, — разрешил он, откидываясь на низенькую спинку кресла.

Хосино Набуро предполагал, кто мог решиться побеспокоить его в такое время, и готовился продемонстрировать посетителю всё своё неудовольствие.

В кабинет вошёл коренастый молодой человек в шёлковом халате с опущенным долу взглядом покрасневших глаз, с выражением глубокого и искреннего раскаяния на опухшем, но тщательно выбритом лице с тонким, явно когда-то перебитым носом и короткими, рыжими усами.

— Ваш недостойный младший брат прибыл по первому зову вашего превосходительства.