Ингви фон Крузенштерн

— А теперь что? — взволновано спросила она и снова запустила ложку мёда в рот.

— А бох его знает, тёть Маш, — картинно закручинился я. — Сейчас деньги копим, чтобы назад уехать. Только не хочется с пустыми руками. Надо хоть заморского чего привести. Так и живём.

— Ай-ай-ай! — искренне переживает она, что мне стыдно стало за враньё. — Ну, удачи вам. Если что, то уж за обедом можете в гости прийти — накормлю.

Я как раз доел. Смахнул крошки в ладонь, кинул в рот и склонился.

— Сердечная Вам благодарность, тёть Маша! Туго будет, придём. Пусть Боги пошлют Вам, детям и родным здоровья и богатства.

Она растрогалась, да и заключила в объятья. Душистая и сдобная, словно большой тёплый кулич. Немного напомнила мою маму, но, всё же, Елизавета была очень близка к северному типу по характеру. То, что они сошлись с отцом говорило об этом. Порой могло казаться, что ей вообще никто не нужен, такая самодостаточная и холодная. Но, конечно, это не так. Было. Я вдруг всхлипнул.

— Ой, ну ты чего?! — отстранилась тётя Маша.

— Да ничего… — отвернулся я, утирая слёзы. — Дом вспомнил просто.

— Игорёша, родной! — притянула она обратно. — Ну, ничего, ничего… всё образуется. Вернёшься.

— Спасибо, — буркнул я ей в плечо.

Вскоре уже вышагивал в сторону Колывани, насвистывая что-то неопределённое. Забавы ради, подбираю камни с узкой просёлочной дороги и швыряю, стараясь попасть в далёкие кусты. Каждый раз в цель. Только сейчас начинаю понимать, сколько полезного вложил в меня отец за время тренировок. В груди даже трепещет чувство, что если не буду ошибаться, то смогу стать очень сильным, очень богатым и влиятельным. Таким, что легенды начнут слагать про великого Ингви из славного рода Крузенштернов. Тогда я сброшу маску и поведу в бой великую силу, чтобы пройти Британские Острова из конца в конец, выжигая заразу некромантии везде, где встречу.

Идти не долго, но и не близко. Вышгорода даже не видно — так успел наблудить за ночь. Мысли стали возвращаться к важным повседневным делам. До турнира остался день, — и ночь по существу, ибо гармонизировать эфирную сетку лучше в это время суток, — то есть нужно успеть, как можно больше вылечить, хотя бы основных проблемных мест. По мелочи же можно ходить и ходить, да хоть в тот сарай, стоящий рядом с колодцем. Вода ушла, потому, что место было испорчено, если так можно выразиться. Когда где-то происходит любое насилие, то эфир реагирует на это. Именно поэтому в городах, где концентрация плохих событий самая высокая, эфирные уплотнения не формируются. Там просто фон, причём несколько ослабленный.

Сарай старый, служил для временного хранения урожая и складирования инструмента. Но сейчас поля всё ещё заброшены — с войны прошло мало лет, чтобы Колывань снова зацвела, тем паче, что была очень строгой крепостью.

Чувствую, как фонит это место. Даже странно. Колодец пересох давно, а фон идёт такой, словно тут жертвоприношения совершаются каждый день. Я свернул с дороги к нему. В груди шевельнулась тревога.

Почти тут же уловил крик. Глухой. Девичий.

Ноги сами перешли на бег, уже боевой, мягкий. По жилам потёк металл напряжения и готовности сражаться. Я опустил на себя купол изолирующий звуки.

Стоило приблизиться к сараю, как стали слышны сдавленные стоны. Мощные створки оказались запертыми, а другого входа, кроме узких окон сверху, нет.

Я качнул силу сформировав плуг. Крепкие сосновые доски громко затрещали и разлетелись в стороны, словно бы великан пнул.

Не дожидаясь пока мелкая труха осядет я рванул вперёд. Жаль, что не могу пока вызвать тотем Рыси, а то прыжок бы вышел более мощным.

Я только фокусировал зрение, как в грудь прилетел огненный шар. С большим трудом вызвал щит. Рубаху прожгло, а кожа резко покраснела. Меня отбросило ко входу.

Сверху возникла огненная плеть. С болью в жилах, рванулся в сторону. Тут же снова прыжок с кувырком — воздушная плеть хлестнула бок.

Я предельно ускорился, чтобы выиграть время и, хотя бы понять откуда бьют. Запрыгнул на полку, куда складируют сено. Быстро пробежал, ощущая, как позади полыхнуло. Снова прыжок и, уже в воздухе, филином осмотрел обстановку.

В углу забилась голая девушка. Обрывки одежды валяются на полу. Посередине стоят двое — маги, Новики. Один огневик, а второй воздушник. Головы только поворачиваются, пытаясь проследить за мной, а руки застыли в предыдущем жесте — послали тот огненный мяч, взорвавшийся за спиной.

Всё плохо! Мне убивать чьих-то сынков не с руки. За это можно и жизни лишиться. Но сволочи, насилующие тут крестьянку, похоже свидетеля оставлять не намерены. Может попробовать договориться?

Голову заволок гнев и стоило ногам коснуться стены, как я снова прыгнул, усилив прыжок магией. Доски выгнулись и бросили меня в воздух. Маги не успевают даже выцелить.

Гнев душит и не даёт мыслить рационально. Я медлю с атакой, потому, что не могу решиться. Может вообще сбежать? Что мне эта девчушка?