Инга

Райковский работал как серый маклер. Схема была простая: в газете размещались два объявления, одно о покупке квартиры, другое о продаже. Дома на телефонах сидела парочка хватких девчонок — жены работавших на него парней: одна записывала, что люди хотят продать, другая — что хотят купить, а потом из этого потока заявок рождались сделки. Заработок был неплохой, тем более что расчеты в основном проходили в долларах, но самые хорошие деньги зарабатывал Женька на алкашне. Развести таких на квартиру было проще некуда: им покупали несколько ящиков водки, старый домик в деревне, и вывозили туда жить. Иногда обходилось даже без домика: пока водки хватало, люди оставались у друзей, а потом становились бомжами.

Григорию такое было неинтересно: он пару раз съездил с Райковским на сделки и почувствовал, что это не его. Он проходил период адаптации и пока ничем не хотел заниматься. Скорее всего, это было связано с потерей матери, исчезновением Милки и долгим отсутствием на свободе. Он внимательно оглядывался по сторонам и привыкал к новой стране, к новой реальности.

В поисках легких денег по городу шныряли кучи молодых отморозков. Бывшие спортсмены, качки и просто крепкие ребята мечтали попасть в «бригаду». Стать братком было почетно, и никто не задумывался, что участь большинства из них предрешена… Разборки, стрелки, стрельба теперь стали в порядке вещей, в том числе и для Райковского. Он за полцены выкупил квартиру у алкаша, но документы оказались поддельными. Женька стал копать, и на него сразу вышли какие-то люди и предложили встретиться. Он тут же примчался к другу, рассказал, что случилось, и попросил съездить с ним на разборки.

— Ты только молчи, — предупредил его Григорий, — говорить буду я. Понял?

— Хорошо, Гриш. Договорились.

— Во сколько стрелку забили?

— В пять часов у водокачки.

— На берегу?

— Да.

— В пять буду там, а сейчас отъеду, встретиться кое с кем надо.

— Добро. Не опаздывай.

— Не волнуйся, буду.

В пять Григорий был на месте. Райковский с двумя парнями ждал его в машине. Воронцов огляделся по сторонам и подошел к ним.

— Пойдем. Опаздывать нельзя.

Все вышли из автомобиля. Парни выглядели внушительно, с увесистыми кулаками и решительными подбородками.

— Оставь ребят здесь, пусть на подстраховке побудут, — велел Григорий.

— Парни, ждите нас в машине и будьте начеку. Ясно? — приказал им Райковский.

— Ясно, — недовольно пробурчали они и нехотя полезли обратно: похоже, им не терпелось поучаствовать в процессе.

Внутри бывшей насосной станции их ждало человек десять. В центре стоял невысокий коренастый мужчина — сразу было видно, что он в этой группе старший. При их появлении он произнес:

— Ну что, бизнесмены, кто меня искал?

— Я, — вылез вперед Райковский.

Григорий беззвучно выругался.

— И что ты хотел?

— Поговорить хотели, — произнес он.

— Деньги наши верните! — опять влез Женька.

— А мы что, у тебя взаймы брали? — развел руками коренастый. — У нас работа такая, дружок, и мы ее сделали хорошо. А ты в следующий раз аккуратнее будь: документы проверяй, историю квартиры узнавай, с соседями пообщайся. А то увидел сладкий вариант, глаза вытаращил — и вперед, а сам толком не разобрался. Теперь приходишь и говоришь: «Деньги верните!» Ты сам лоханулся, тебя никто за руку не тащил.

— Да иди ты знаешь куда!.. — не выдержал Райковский.

— Знаю, — сказал старший.

Григорий понял, что сейчас произойдет, раньше, чем успел что-то предпринять, — Женька рухнул на землю с простреленной головой и замершим удивленным взглядом.

— Так о чем ты хотел поговорить? — спокойно обратился к Григорию коренастый. — Может, хочешь с нами работать? Мы тебя не обидим: будешь платить нам тридцать процентов от сделок, и никто в городе тебя пальцем не тронет.

— Мне крыша не нужна, — взвешивая каждое слово, ответил он. — У меня друзья есть.

— Эти, что ли? — кивнул старший в сторону бегущих от машины парней.

Бригада Райковского влетела внутрь с оружием в руках, но их враз окружили и со всех сторон направили на них черные дырочки десятка стволов. Ситуация была безнадежной, на земле лежал распластанный Женька, и прыти у ребят мигом поубавилось.

— Пушки на землю. Быстро! — приказал им коренастый, и они осторожно положили оружие себе под ноги. — Ну так что насчет крыши?

— Я же говорил, мне это не нужно. Я больше на друзей полагаюсь, — повторил Григорий.

— Друзья — это хорошо, — согласился его собеседник. — Так, может, и мы с тобой подружимся?

— Ты моего друга убил.

— Да, это верно. Но такое случается…

Старший тянул время, видимо, еще не решив, что с ними делать. «Четыре трупа — это уже слишком», — с досадой думал он.

— Кстати, как тебя зовут?

— Ворон.

— Не слышал, но звучит убедительно, — с ноткой иронии проговорил коренастый.

— А ты и не мог слышать, — раздалось у него за спиной, и внутрь насосной станции не спеша вошел пожилой мужчина, за которым тенью, держа руки в карманах, следовал жилистый, с цепким взглядом парень. Среди пацанов прокатился шепот: «Стрелок!»

— Здравствуй, Вован. — Старший махнул рукой, и все стволы моментально исчезли.

— Здравствуй, здравствуй, Калган, — ответил гость.