Инга

Летом Андрис сдал на права, и родители купили ему мотоцикл. Он мечтал о нем с того момента, как только научился ездить на своем первом скутере. Это была безумно красивая новая «Ямаха», и Андрис сразу повез меня прокатиться до Юрмалы. Фантастическое ощущение! Скорость, с которой мы неслись по шоссе, была сумасшедшей, но я не боялась: с Андрисом мне никогда не было страшно. Он выжимал из мотоцикла все что мог, и дома вдоль дороги пролетали мимо нас один за другим. От такой скорости захватывало дух, я прижималась к нему, но внезапно пошел дождь. Андрис свернул с дороги, и, отъехав в сторону проселка, мы спрятались от дождя под густым деревом. Мы стояли под ним, не снимая шлемов, и были похожи на инопланетян с большими стрекозьими головами. Капли дождя стекали сквозь толщу листвы и падали нам на одежду. Наши футболки промокли, и стало холодно. Андрис обнимал меня, пытаясь согреть, а я все сильнее прижималась к нему. Невдалеке за деревьями, на краю хутора, мы увидели сарай, в котором можно было переждать ливень, и, перебравшись через ограду, заглянули внутрь. В сарае стояла корова, смотрела на нас и жевала траву. Вкусно пахло сеном и парным молоком. Посередине оказалась деревянная лестница на сеновал. Осторожно вскарабкавшись по ней, мы залезли наверх. Я до сих пор вижу эту картину: на улице идет дождь и стучит барабанной дробью по крыше, внизу жует жвачку корова, а мы лежим в копне душистого сена и целуемся…

Конечно же, рано или поздно это должно было случиться. Наша дружба длилась целых два года и морально мы были готовы к близости, вот только никак не решались. Но в этот день мы с Андрисом почувствовали, что получили право стать взрослыми. Когда это происходит по любви, я не могу употребить слово «секс». Это можно назвать только близостью.

Случившееся тогда было настолько важным для нас, настолько значимым, что мы еще больше сроднились. Наша дружба и влечение друг к другу переросли в настоящую любовь. Мне казалось, что в моей жизни произошло что-то чрезвычайное и теперь она обрела новый смысл. Я стала взрослой. Я вдруг начала заглядывать вперед и строить планы на будущее. И всегда они были связаны с Андрисом: вот мы поступаем в университет, вот идем работать, вот обзаводимся жильем, вот рожаем детей. Мне казалось, что моя жизнь — самая лучшая, что никто и никогда не был таким же счастливым, как мы… Это было нашим секретом, но казалось, что о нем догадывались все на свете. Догадывались и завидовали: «Как им повезло! Это самая красивая и счастливая пара, которая только может быть! Какие у них будут замечательные детки! Какое прекрасное их ждет будущее!»…

Между тем Андрис все сильнее увлекался мотоспортом. Он начал ходить в секцию и участвовать в гонках. Мне нравилось его увлечение: когда у мужчины появляется настоящее серьезное дело, он становится еще интереснее, целостнее! Я поступила в университет, а он стал профессиональным гонщиком. У него здорово получалась. Вся стена в его комнате была заставлена кубками и медалями. Периодически его фотографии попадали в газеты; тогда я вырезала эти заметки и хранила их для наших будущих детей. А когда он подъезжал к университету, чтобы забрать меня, все девчонки завидовали и провожали нас восторженными взглядами.

За победы в соревнованиях Андрис получал неплохие вознаграждения, а с того момента, как он вошел в топ лучших гонщиков, с ним стали заключать рекламные контракты. Это был хороший заработок. Он съехал из родительского дома и стал снимать отдельное жилье. Я часто оставалась у него, и мы по-прежнему мечтали и строили планы на будущее. Было решено: пока у него карьера идет в гору и, соответственно, растет доход, не думать о свадьбе и детях. Заодно я тоже спокойно закончу учебу — тогда можно будет и пожениться. Тем более что наши родители давно все знали и, глядя на то, как мы любим друг друга, не чинили нам никаких препятствий.

Гонки больше и больше захватывали моего Андриса, оставляя все меньше времени для отношений. Он много тренировался, побеждал, и ему поступали приглашения на международные соревнования. Не обходилось и без травм. В таких случаях я очень переживала за него и постоянно навещала в больницах. Он радовался каждому моему приходу, и я видела, что он по-прежнему меня любит. Затем его выписывали из больницы, мы гуляли с ним по городу, заходили в то кафе, где когда-то прошло наше первое свидание, старались сесть за тот же столик и ели мороженое. Тогда мы много шутили, смеялись и вспоминали далекое прошлое. Это было самое лучшее, самое памятное место для нас. Если что-нибудь случалось и было плохое настроение, то стоило только нам туда зайти, как все проходило само собой.