Инг-Мари. Виртуоз магического сыска

Эбби повернула голову, но со своего положения видела немного, к тому же непривычный свет от живого огня не давал сосредоточиться на деталях. А свечи были везде, горели в канделябрах, торчали из восковых наростов на полу и на металлических полках, прибитых к стенам. Недалеко от кровати лежали книги и тетради, сгруженные неаккуратными стопками. А потом Эбби увидела человека. Он сидел спиной к ней за письменным столом. Рядом с ним стоял медный подсвечник с наполовину сгоревшей свечой. Капля воска стекла по свечному боку и застыла, так и не капнув на столешницу. Эбби затаила дыхание. Медленно, почти беззвучно, села, спустила на пол ноги. Рядом, не иначе как подарок судьбы, обнаружился пустой канделябр, и Эбби вооружилась им. Не больше десятка шагов разделяло их с похитителем, так беспечно увлеченным чем-то. Эбби занесла над головой подсвечник, и тут маг выпрямился, развернулся и, молниеносно вскочив, перехватил ее руки.

Эбби вскрикнула, но страх придал сил. Она пнула мужчину по колену и попыталась ударить локтем в лицо. Почти получилось.

– Пусти! – зашипела она от боли в вывернутой руке.

Миг – и подсвечник выпадает из ослабевших пальцев, а сама Эбби уже не может вырваться из захвата.

– Ты же не думала, что я дам тебе себя убить?

Эбби, до этого отчаянно пытавшаяся вырваться, замерла.

Этот голос… Этот едва уловимый запах… Если ей это лишь мерещится, то она готова была обманываться сколько угодно. Раньше. Но она уже изменилась.

– Кто ты?

Она настороженно обернулась, но лицо мага, стоявшего за ее спиной и по-прежнему выворачивающего ей руки, скрывал глубокий капюшон. Эбби зло дернулась.

– Я спросила, кто ты?

Маг отошел на шаг, и Эбби пошевелила затекшими руками.

– Я правда не хотел, чтобы все вышло так, – сказал Дэниэл и скинул капюшон. – Прости, Эбби.

«Прости, Эбби».

Ей хотелось рассмеяться, но вместо смеха из горла вырвался сухой, как воронье карканье, хрип. Она откашлялась, но жжение никуда не исчезло, и Эбби вдруг поняла, что плачет. Слезы крупными каплями срывались с ресниц, заливали щеки, а она даже не почувствовала.

Как она вообще могла что-то чувствовать, с дважды разбитым сердцем?

– Эбби, я…

– Не трожь! – заорала она, отпрянула и едва не упала. Ее начало колотить, воздух застревал в горле. Дэниэл, ее Дэниэл, которого она два года оплакивала, память о котором не давала ей начать жизнь с чистого листа, просил у нее прощения. За что? За то, что позволил ей считать себя мертвым?

– Я ждала тебя, – выдавила она, но голос словно ей не принадлежал. – Я… Я купила платье. Платье, Дэниэл. Для нашей свадьбы. Ты помнишь про нашу свадьбу?

Она все-таки смогла на него посмотреть и сквозь мутную пелену перед глазами разглядела знакомые черты. Широкие скулы, нос с легкой горбинкой, левая бровь рассечена, и остался шрамик, который так и не зарос. Не красавец, но с такой улыбкой, что невозможно не улыбнуться в ответ.

Эбби и улыбнулась, но вышла не улыбка – кривая жалкая гримаса.

– Просто скажи… зачем?

Дэниэл нахмурился – ни следа от прежнего добродушия.

– Я догадывался, что рано или поздно ты узнаешь. Но не так. Пойми, Эбби, я ни за что не бросил бы тебя одну без причины. Просто поверь мне, это было необходимо. Так…

– Лучше для всех? Для меня? Или для тебя?

Каждое его слово будто дышало ложью. Все это было так заезжено, словно подсмотрено в бульварном романе. «Я бы никогда», «были причины», «так будет лучше». Эбби даже обиды не чувствовала, только разочарование и злость. Другие чувства – горе, отчаяние, глухую тоску, смирение – она уже пережила. Пришло время злиться, ведь злость придает сил. Без них она сломается в тот же миг, как сухая веточка.

– Эбби. – Он протянул к ней руку, но пальцы схватили лишь воздух. Серые глаза потемнели. – Я должен извиниться, я извинился. Я не хотел причинять тебе боль, но большего сказать все равно не могу. Это не то, что тебе нужно знать.

Она закусила губу и попятилась еще немного.

– И ты не скажешь, как убивал всех этих фэйри?

– И об этом ты тоже знаешь, – сразу погрустнел Дэниэл и снова накинул капюшон. – Ну конечно, иначе ты бы не отправилась в погоню. Кстати, поздравляю, вы проделали отличную работу, даже избавились от моих экранов. Но этого недостаточно. Я вынужден положить этому конец.

Эбби не понравилось, как прозвучал его голос, холодно, чуждо. Это не ее любимый человек. Кто угодно, но только не он. Глаза той мертвой баньши, которые она не могла забыть, смотрели на нее с того света. Они молили об отмщении.

– Меня ты тоже убьешь? – спросила Эбби, продолжая пятиться. План был спонтанный, рискованный, нет, даже самоубийственный. Нужно заставить его говорить, отвлечь хоть ненадолго. – Меня будут искать. Джейн наверняка уже обнаружила пропажу. Она поисковик, чтоб ты знал, и у нее на тебя зуб.

– За это можешь не переживать, она нас не найдет, – улыбнулся Дэниэл. – Дело в том, милая, что я не использовал телепорт.

Он сунул руку в карман, и Эбби рванула назад и повалила на книжные завалы столько свечей, сколько смогла за один раз. Бумага весело занялась.