Инг-Мари. Виртуоз магического сыска

В зале для приемов уже собрались гости, и Леон стоически встречал их, улыбался накрашенными губами, делал реверансы, но помалкивал. За него разговаривал Биргхир на правах жениха. Реми тут же увлек Эбби в круговерть праздника. Эмиль постарался на славу – зал был украшен по высшему разряду. Вдоль стен стояли столы, ломящиеся от закусок, но, как объяснил Реми, застолья как такового не будет, это не в традициях фэйри. Но зато будут танцы, для этого рядом был подготовлен бальный зал. Кроме того, в изобилии были небольшие банкетки и маленькие диванчики. Много зелени и цветов, свечи в канделябрах горели неестественно ровным магическим огнем. Эбби не могла не признать, что ей нравится, пусть она и чувствовала себя неуютно, будучи единственным человеком в толпе фэйри.

– Смотри, это йона Катерина. – Реми кивнул на высокую худую женщину с узким бледным лицом, острыми чертами лица и стянутыми в тугой узел черными волосами. По строгому темно-синему платью с глухим воротом и не скажешь, что она явилась на бал. – Гвиллион. Ее нечасто можно вытащить в общество. Ты знаешь, сколько ей лет?

– Нет, – пожала плечами Эбби. Она даже не знала, кто такие гвиллион. – С чего бы мне знать?

Реми поманил ее пальцем и тихо заговорил, глядя на таинственную высокую йону Катерину:

– Говорят, уже под двести. Врут скорее всего, но больше ста, это точно. Неплохо сохранилась старушка…

Эбби не успела его предупредить. Как бы внимательно он ни следил за йоной Катериной, она сумела незамеченной приблизиться к нему и щелкнуть по носу.

– Кто вас воспитывал, юноша? – спросила она голосом строгой гувернантки. – Судачить о возрасте дамы – недостойное занятие. Дама может и оскорбиться.

Она выгнула бровь, ожидая извинений, и Реми с готовностью в них рассыпался. Катерина же смотрела не на него, а на Эбби.

– Вы человек? – с одуряющей прямотой спросила она. Эбби медленно кивнула. – Будьте настороже, милая. Особенно с этим оболтусом. Юные леди бывают такими неосторожными.

И она, припечатав Реми тяжелым взглядом, внезапно улыбнулась, будто разом превратившись из куска скалы в человека, и отошла.

– Гвиллион – это горные фэйри? – догадалась Эбби, провожая взглядом несгибаемую, как горная гряда, спину Катерины.

– Угадала. Какова, а? Я восхищен.

Эбби взяла со стола фужер с вином и понюхала.

– Оно не отравлено, – сказала ей молодая невысокая девушка в блестящем платье, лиф которого был отделан чем-то, подозрительно похожим на рыбьи чешуйки, и с маленькой красной шляпкой в светлых волосах. Девушка залпом осушила стакан, поморщилась и взяла следующий. – Ну и гадость. Вы не видели тут нормальной воды?

Эбби не рискнула сказать странной незнакомке, что она пила вовсе не воду, и предложила обратиться к официанту. Пока та разбиралась с ним, Эбби быстро отошла подальше и оказалась возле пары, обсуждающей выступление приглашенной певицы.

– Ах, вот ты где! – Реми сцапал ее за руку. – Не надо теряться. Один я чувствую себя неловко.

– Кто бы говорил, – не поверила Эбби. – Что за выступление тут все обсуждают? Я не слышала ничего такого от твоего брата.

– Я, если честно, тоже особо не узнавал. Давай перейдем в бальный зал, там как раз готовятся к выступлению.

Эбби покрепче ухватилась за его локоть, и они влились в общий поток. В бальном зале, о существовании которого Эбби вообще не догадывалась, и правда готовилась небольшая сцена.

– Простите. – Эбби случайно толкнула седоволосую девушку в белом. – Прошу прощения.

Девушка подняла на нее глаза, и Эбби с ужасом уставилась в мутные бельма.

– Я… Простите…

Девушка не шевелилась. Гости обтекали их с двух сторон, а Эбби застыла на месте, не зная, что делать. Тихо удалиться? Или еще раз попросить прощения? Пока она думала, седоволосая странно дернулась, повела острыми плечами и вдруг схватила Эбби за руки.

– Ты пахнешь смертью, – прошипела она ей прямо в лицо. – Трех дней не пройдет, как снова заглянешь смерти в лицо.

Она больно сжала пальцы на запястьях Эбби, потом так же внезапно отпустила, моргнула, возвращая глазам обычный светло-серый оттенок, и сложила тонкие руки на груди.

– О, простите! Это вышло случайно. Я вас не сильно напугала?

«До ранних седин», – хотелось сказать Эбби, но как заведенная закачала головой из стороны в сторону. Баньши, вестница смерти, еще раз извинилась и поспешила пробраться поближе к сцене. На которой, к слову, уже появилась приглашенная знаменитость.

И Эбби совершенно некультурно открыла рот.

– Муха залетит, – тихо бросил ей Реми, и Эбби, спохватившись, прикрыла лицо раскрытым веером.

На сцене изящно кланялась публике сама Иоланта, оперная дива, звезда театральных подмостков, самая высокооплачиваемая и известная исполнительница оперы последних лет. И по совместительству – старшая сестра Эбби, Ребекка Лерой.