Информационные войны

Кампания не только утрирует отрицание негатива, она резко завышает позитив. Мы помним «гигантские успехи» и «первые в мире» в случае самоописания, а также «белогвардейских козявок» при описании врагов в сталинском курсе Истории ВКП(б). Но эта модель не нова для истории. «Петр - первый, до него никто из русских монархов не «нумеровал» себя, непременно нумеруясь «по отчеству». Такое наименование подчеркивало эволюционность престолонаследия, мысль о традиции, о верности заветам старины. Назвав себя Первым, чему в русской истории не было прецедента и что вызвало прямо-таки апокалипсический ужас старомосковской партии, Петр тем самым подчеркнул, что Россия при нем решительно и бесповоротно преобразуется. Екатерина именовалась Второй; с чисто легитимной точки зрения она соотносилась с Екатериной I. Но с точки зрения культурологической, Второй она была по отношению к Петру Первому; именно таков смысл надписи на Медном Всаднике» (Там же. - С. 698-699). Однотипно перед нами проходит формула «Сталин - это Ленин сегодня» или любой другой генсек в роли верного ленинца, продолжателя дела Ленина. Интересно, что формулы эти совершенно не уничтожаются, а возрождаются вновь и вновь.Новое вводилось во времена Петра также путем пропаганды, которая строилась однотипно с любыми другими вариантами пропагандистской кампании в истории: «Эта пропаганда должна была выполнить две основные задачи: утвердить новые культурные ценности и дискредитировать старые. Формы этой пропаганды должны были быть массовыми, и именно это обсусловливало их зрелищно-ритуальный характер: в рамках традиционной культуры только такого рода пропаганда могла быть действенной и влияющей на массовую психологию. Иные формы пропаганды, скажем, распространение политических памфлетов, столь существенное хотя бы для современной Петру Англии, в России имели лишь периферийное значение» (Живов В.М., указ. соч. - С. 529-530). Как видим, независимо от глубины истории массовое воздействие протекает по одним и тем же канонам.Одной из пропагандистских кампаний дня сегодняшнего является оправдание определенного снижения жизненного уровня. На это работают запущенные мифологемы «потерпеть», «затянуть пояса», «переходное общество», «криминализация обязательно способствует приватизации», «все страны должны пройти через «шоковую терапию» и под. С. Кургинян говорит о создании социально-психологических условий, обеспечивающих положительную адаптацию к этому понижению. Среди них он называет, правда, так и нереализованные принципы солидаризма - «перенесение неизбежных тягот сообща» (Кургинян С. Седьмой сценарий. - Ч.1. М., 1992. - С. 226). К сожалению, общество постепенно исчерпывало свой запас терпения, и яркое будущее капитализма становится все менее понятным для достаточно больших масс населения.

По этой причине интересно мнение Вяч. Никонова, руководителя фонда «Политика», занимавшегося избирательной кампанией Бориса Ельцина: «Если бы Зюганов от чего-то отказался, он потерял бы стойкий электорат - 15%, которые проголосуют за коммунистов в любом случае. Кампания Зюганова не была изначально обречена на поражение - она была бы успешной, если бы не кампания Ельцина» («Независимая газета», 1997, 24 янв.).

Однако эта кампания вновь продемонстрировала миру роль телевидения. Это оно меняло общественное мнение, когда показывало площадь Тяньанмэнь или войну в Чечне. «Влияние телевидения на мировое сообщество невозможно переоценить, - заявил как-то Руперт Мэрдок. - Когда Леха Валенсу спросили, что стало причиной феноменального краха коммунизма в Восточной Европе, он показал на телевизор» («Ю.С.Ньюс энд Уорлд рипорт», 1996, 11 нояб; перепеч. в «День», 1997, 28 янв.). Все это подтверждает мнение М.Маклюэна, что средство коммуникации само становится самым главным сообщением, предопределяя его содержание.

Теории разведки