Информационные войны

Пропагандистская кампания призвана решать нетрадиционные задачи, поскольку должна изменить самый консервативный слой - массовое сознание. Сознание интеллигенции, к примеру, носит более гибкий, восприимчивый к новому характер. Именно поэтому интеллигенция всегда несла на себе основное бремя разрушения предыдущего периода истории: это может быть и развал СССР, и создание СССР из царской России. Однако и в том, и в другом случае интеллигенция оказалась «антигосударственной машиной». Если же мы возьмем период Петра Первого, то основные пропагандистские кампании также проходят на уровне «интеллигенции» того времени. Как пишет В.М. Живов: «Перемена платья, бритье бород, переименование государственных должностей, заведение ассамблей, постоянное устройство разного рода публичных зрелищ были не случайными атрибутами эпохи преобразований, а существеннейшим элементом государственной политики, призванным перевоспитать общество и внушить ему новую концепцию государственной власти» (Живов В.М. Культурные реформы в системе преобразований Петра I // Из истории русской культуры. Т. III (XVII - начало XVIII века). - М., 1996. - С. 528). Здесь присутствовали очень сильные ритуалы, носившие серьезный формальный характер. «Выбор между традиционной и новой культурой выступал как своего рода религиозное решение, связывающее человека на всю жизнь. Переход в новую культуру оказывался магическим обрядом отречения от традиционных духовных ценностей и принятием прямо противоположных им новых» (Там же. - С. 530). В этом же ряду стоит, к примеру, уничтожение партбилета Марком Захаровым как ритуал отречения. Сбрасывание статуй «старых богов», переименование площадей из этого же списка обязательных ритуалов.

Рушилась старая «грамматика», поэтому не было необходимости в текстах (типа памятников), написанных по ее правилам. Главной становится ориентация на язык (как на отдельную семиотическую систему), а не на текст. Ю.Лотман и Б. Успенский считали характерной особенностью русской культуры XVIII века ее ориентированность именно на язык. Социально существует только то, чему есть место в рамках системы языка (Лотман Ю.М., Успенский Б.А. К семиотической типологии русской культуры XVIII века // Из истории русской культуры. Т. IV (XVIII - начало XIX века). - М., 1996. - С. 438-439). Это оправдывается фактом ускоренного развития в этот период. Однотипно с нашим временем прошлое объявляется как бы «мертвым». В другой своей работе Ю. Лотман напишет: «Пестрое и разнообразное культурное прошлое России до Петра, прошлое, для которого, казалось, невозможно найти единые формулы, было объявлено единым, застывшим, лишенным жизни и движения» (Лотман Ю.М. Очерки по истории русской культуры XVIII - начала XIX века // Там же. - С. 87). То есть новое возникает только как отказ от предшествующего, аналогично тому, как Советский Союз противопоставляется царской России, период перестройки - советскому периоду.Стандартным построением кампании как в прошлом, так и в настоящем становится выдвижение негативных мишеней и позитивных целей. Она предстает как «коммуникативный прыжок»: отталкиваясь от прошлого негатива, мы стремимся к новому позитиву. В этом ряду стоят и «потемкинские деревни». Как пишет современный исследователь А.М.Панченко в статье с очень характерным названием «Потемкинские деревни» как культурный миф», «Потемкин действительно декорировал города и селения, но никогда не скрывал, что это декорации. Сохранились десятки описаний путешествия по Новороссии и Тавриде. Ни в одном из этих описаний, сделанных по горячим следам событий, нет и намека на «потемкинские деревни», хотя о декорировании упоминается неоднократно» (Панченко А.М. «Потемкинские деревни» как культурный миф // Там же. - С. 690- 691).