Информация

— Эльза Отон? Ричард Талл. Позвольте спросить, видели ли вы нашу рецензию на ваш сборник рассказов «Конский волос» в «Маленьком журнале»? Благосклонный и очень интересный отзыв. Я прослежу, чтобы вам прислали экземпляр.

— Спасибо. Хорошо. Как ваша поездка?

Ричард смотрел на Эльзу, и то, что он видел, было повестью о толстяках. Печальной повестью о том, как она дошла до этого состояния, как пытается вернуться к тому, что было. Как она ненавидит свой излишний вес. Ричард подумал, не выдумать ли ему что-нибудь о том, что Гвин ненавидит толстых, — ну, скажем, язвительные насмешки над ребенком с нарушением обмена веществ. Но Ричард не очень представлял себе, как можно ненавязчиво затронуть тему ожирения. На какое-то мгновение он даже почувствовал гордость за свое опухшее лицо. Ричард знал, что Эльза пишет трогательные рассказы о прогулках и ночевках на природе и о дружбе с животными. И еще, что она недавно вышла замуж за Вишванатана Сингха, экономиста из Гарвардского университета.

Втянув грудь и выпятив живот, Ричард сказал:

— Просто поразительно, честное слово.

— Что именно?

— Видите ли, я знаю Гвина уже двадцать лет. — На сей раз Ричард даже не стал давать себе слово не зарываться. — И я знаю все его слабости. Или мне казалось, что знаю. Он невероятный сноб, что касается внешнего вида. Обожает комфорт. Ненавидит животных. Ну и что? Кого это касается? Но мне и в голову не могло прийти, что он может быть таким неисправимым расистом. Да, да. Я просто в шоке.

— Расистом?

— Я, конечно, понимаю — он вырос в Уэльсе, а Уэльс в расовом отношении очень однороден. А в Лондоне он и его жена — леди Деметра — вращаются исключительно в избранных кругах. Но здесь, в это великом «плавильном котле»…

— Что вы имеете в виду?

— Уже целых две недели мне приходится выслушивать от него поток злобных замечаний в адрес разных ублюдков и дегенератов: черномазых, узкоглазых, итальяшек, китаезов и так далее. «Их всех нужно отправить назад в их вонючие норы». Вам это наверняка знакомо, — Ричард задумался: что бы еще придумать. Сказать, что Гвин прорезает в гостиничных наволочках дырки для глаз? Или с пылающим крестом в руках… Нет. Ричард сделал над собой усилие и, запинаясь, пробормотал вдруг изменившимся голосом: — Я пробовал ему читать, что Диккенс писал об американском Юге. Бесполезно, как об стену горох. Нет, с нашим другом Барри это не проходит.

— Но в своих книгах он такой деликатный, такой мягкий.

— Да, так часто бывает, разве нет?

— Я не смогу остаться на чтение. Я… не смогу.

Эльза Отон не могла остаться на чтение потому, что к ней домой должен был прийти человек, чтобы повесить портьеры, а Вишванатан не желал иметь дело с разной обслугой. Сингхи переехали в эту квартиру совсем недавно, и подобное случалось чуть ли не каждый день. Вишванатан мог позвонить Эльзе и вызвать ее только потому, что за дверью стоит посыльный из магазина. Накануне ночью он застал ее в темной кухне у открытого холодильника и объявил, что хочет перебраться в отдельную спальню с отдельной ванной. А сегодня утром произошла очередная стычка. Эльза прошла по комнате перед столом мужа. На будущее ей было велено проходить по комнате за его спиной. Но и до этого ей, похоже, разрешалось смотреть в его сторону только раз в две недели по вторникам.

— Только что в аэропорту, — продолжал Ричард, — наш носильщик, пожилой господин азиатского происхождения, случайно уронил складную трость Гвина. И Гвин назвал его, прошу прощения, чертовой обезьяной! Представляете? Что касается меня, то мне абсолютно все равно, какой у людей цвет кожи — зеленый, синий или серо-буро-малиновый в крапинку…

«О да, конечно, — подумала Эльза. — Посмотрела бы я, как бы вы на моем месте справились с моей чертовой обезьяной».

— Приятно было побеседовать. Я перечитаю его книги, — сказала она.

— Непременно сделайте это.