Информатор

В последние месяцы «Адзиномото» окончательно утвердилась во мнении, что отдел биопродуктов АДМ использует один из видов микробов, запатентованных японской компанией. В 1992 году Мимото пытался выкрасть американский лизиновый микроб во время визита на завод АДМ, но ничего не вышло. «Адзиномото» не оставляла этих попыток и недавно получила неоспоримое доказательство того, что АДМ незаконно использует принадлежащий «Адзиномото» патентованный микроб, с помощью которого производит аминокислоту под названием «треонин». Два дня назад «Адзиномото» возбудила против АДМ иск в одном из федеральных судов, и теперь Мимото ожидал бурной реакции Уайтекера.

Его ожидания оправдались.

– Кандзи, я не понимаю, как вы могли возбудить иск, даже не предупредив нас об этом! – горячился Уайтекер. – Мик Андреас просто вне себя.

Мимото возразил, что «Адзиномото» вынуждена защищать свои интересы, но Уайтекер не желал слушать никаких возражений. В их микробе нет абсолютно ничего японского, утверждал он, АДМ купила его у шведской компании «Эй-би-пи». А теперь из-за этого иска возникнут осложнения, в том числе и у самой «Адзиномото».

– Какие осложнения? – спросил Мимото.

Мик Андреас запретил ему ехать в Гонконг, где 21 апреля должны проводиться очередные переговоры о ценах, объяснил Уайтекер.

Мимото стал успокаивать его, подчеркивая, что переговоры очень важны для обеих компаний и их нельзя прекращать. В конце концов Уайтекер пообещал приехать в Гонконг и попытался в свою очередь уговорить японского бизнесмена отказаться от иска. Мимото отделался ни к чему не обязывающим обещанием подумать над этим, и на том разговор закончился.

Уайтекер положил трубку. Отключать диктофон не требовалось, потому что он его и не включал. Уайтекер не хотел, чтобы агенты ФБР знали об этом разговоре.

Билл Эспозито, начальник уголовного следственного отдела ФБР, просматривал за рабочим столом докладную записку о «Битве за урожай». Уже несколько недель он исполнял данное Дону Стаки обещание и следил за тем, чтобы вашингтонские бюрократические рогатки не мешали расследованию.

Но в этом деле его удовлетворяло не все. Прежде всего, вызывал сомнения главный свидетель обвинения. Никогда еще в этой роли не выступал человек такого высокого положения. Эспозито не понимал, что заставляет Уайтекера идти на риск.

«Нужно прояснить этот вопрос, прежде чем передавать дело на рассмотрение в суд», – думал Эспозито. Но агенты, ведущие расследование, и без того перегружены работой. Приходилось поручить это задание другому человеку.

Он позвонил в Спрингфилд и поручил местному руководству найти агента, который покопался бы в прошлом Уайтекера. У спрингфилдского руководства эта идея не вызвала энтузиазма. Эспозито понимал, что, чтобы получить ответ на занимавший его вопрос, придется подгонять Спрингфилд, и не раз.

Утром 19 апреля около правительственного здания Альфреда Марры в Оклахома-Сити остановился грузовик. В его кузове была бомба, начиненная смесью мазута и химических удобрений. Водитель Тимоти Маквей поспешно выбрался из кабины и удалился. Через несколько минут бомба взорвалась, разрушив опорные колонны и вызвав многочисленные повреждения по всему фасаду здания. Под завалами нашли сто шестьдесят восемь трупов.^{236}

Пять дней спустя в штаб-квартире одного из лоббистов лесной промышленности взорвалась бомба, пришедшая по почте; погиб один человек. Скоро установили, что бомбу послал знаменитый «Унибомбер»[56] который двадцать лет терроризировал Америку.

Американским органам правопорядка еще не приходилось сталкиваться с двойными террористическими актами, и они удвоили свои усилия по поимке террориста. ФБР бросило на выполнение этой задачи сотни агентов со всей страны. Луис Фри и другие высшие чины ФБР не покидали командного пункта на пятом этаже Эдгар-Гувер-Билдинг. Эспозито несколько недель проводил там по восемнадцать часов в сутки, пока его не отправили командовать операцией в Оклахоме.

Эти два расследования первостепенной важности отнимали столько внимания и средств, что остальные, не столь срочные дела отошли на задний план. А у Эспозито и вовсе не было времени заниматься ничем иным, и о своем решении изучить прошлое главного свидетеля по делу АДМ он просто забыл.

Шепард и Уайтекер сидели в автомобиле на стоянке декейтерской больницы Святой Марии. Уайтекер рассказывал агенту о переговорах с конкурентами в Гонконге, откуда только что вернулся. В заключение Шепард вручил Уайтекеру несколько кассет и прочие материалы, которые могли понадобиться, и посоветовал спрятать их в кейс.

– Обязательно, Брайан, – заверил его Уайтекер. – Вот только наведу в нем порядок, а то там скопились бумажные завалы.

Кивнув, Шепард распрощался с Уайтекером и вышел. Уайтекер перевел дух и завел машину. Слава богу, Шепард не заставил его открыть кейс. Было бы трудно объяснить, почему он набит пачками банкнот на сумму в несколько десятков тысяч долларов.^{237}