Информатор

— Понятия не имею, мэм. Да он, кажется, и не представился. Сказал, что ему нужна эта машина, и расплатился. Так сплошь и рядом бывает. Купят и разбирают на запчасти. Раньше я его не видел.

— Нет никаких записей? Никаких следов?

Бо усмехнулся, его босс тоже — какая неосведомленность!

— Нет, мэм, — ответил босс. — Когда машину снимают с учета и аннулируют ее техпаспорт, никого больше не волнует, что с ней происходит. В нашем деле продажа за наличные — обычное дело.

Лейси не знала, что еще спросить. Скорее всего, эти люди ее не обманывали. Она окинула взглядом горы железного хлама и поняла, что искать «приус» совершенно бесполезно.

— Жаль, мэм, — бросил распорядитель и решительно зашагал прочь.

Верна прислала эсэмэску: «Хочешь поговорить?»

После недолгой переписки подруги договорились о встрече.

Лейси приехала к Хэтчам после ужина. Верна была одна с детьми. Двое старших делали домашнее задание за кухонным столом, Пиппин и годовалый малыш спали. По словам Верны, после гибели Хьюго в доме еще ни разу не было так тихо. Они пили на внутреннем дворике зеленый чай и любовались далекими фейерверками. Верна устала от нашествия родственников и теперь переводила дух, хотя ее мать уже завтра должна была вернуться, чтобы помочь с Пиппин. Верна была обессилена, но теперь ей хотя бы удавалось поспать. Правда, она раз за разом просыпалась от одного и того же сна: ей снился живой Хьюго. После этого она пересиливала себя, возвращаясь к реальности. С четырьмя детьми на руках Верна была лишена роскоши полноценного траура. Жизнь отказывалась замедляться.

— Сегодня страховая компания перечислила мне деньги, — сообщила она. — Вопрос со средствами на жизнь решен — до поры до времени.

— Отлично, Верна.

— С годик мы продержимся, но мне все равно придется искать работу. Хьюго зарабатывал шестьдесят тысяч в год, и мы никогда не могли отложить даже цента. Часть его денег я должна буду где-нибудь зарыть на будущее, для детишек.

Ее тянуло на разговор, ей требовался слушатель со стороны, не из числа родственников. По диплому университета Флориды она была специалистом здравоохранения и примерно год, пока не забеременела, проработала социальным работником. А после появления третьего ребенка отбросила всякие мысли о собственной карьере.

— Мне нравится мысль о работе, — призналась Верна. — Я долго пробыла профессиональной мамой и теперь готова к переменам. Мы с Хьюго часто это обсуждали и решили, что как только Пиппин возьмут в ясли, я вернусь на работу. Возможно, на две зарплаты мы бы сумели перебраться в дом побольше, а то и начать откладывать деньги на образование детей. Хьюго цены не было, Лейси! Самолюбивый, конечно, этого у него не отнять, но совершенно не чурался труда…

Лейси слушала и кивала. Верна уже десять раз рассказывала ей о своих мечтах возобновить карьеру.

Верна сделала глоток и ненадолго закрыла глаза.

— Представляешь, родственнички уже клянчат у меня деньги! — призналась она вдруг. — Два кузена Хьюго, те, что дольше всего здесь ошивались, попросили взаймы. Я ответила отказом и выгнала их взашей, но они обязательно вернутся. Что за люди, как они могут так поступать, Лейси?

На риторический вопрос был возможен единственный ответ:

— Не знаю.

— Слишком многие дают мне советы. Еще до похорон все знали, что я получу по страховке в связи со смертью Хьюго сто тысяч, вот пиявки и выбирали местечко, где бы лучше присосаться. Меня от них тошнит! Мать и сестры этого себе не позволяют, зато двоюродные и прочая родня, которую мы с Хьюго не видали уже лет пять, тут как тут.

— Гейсмар говорил, что встретил у тебя в доме адвокатов, замышляющих судебные иски.

— Этих я тоже выставила. Один болтун утверждал, что я могу получить деньги по страховке, покрывавшей угнанную машину. Оказалось, что это ерунда. При таком угоне страховка обнуляется. Какими только исками они меня ни прельщали! Например, к концерну «Тойота» за нераскрывшуюся подушку безопасности и не пристегивавшийся ремень, но я не соблазнилась. У меня к тебе вопрос, Лейси: когда вы с Хьюго поехали в тот вечер в казино, он пристегнулся?

— В том-то и дело, что нет. Он пожаловался, что не срабатывает пряжка. Все ерзал, пытался вставить ее в защелку, но не получалось.

— Думаешь, кто-то испортил механизм ремня?

— Боюсь, что да, Верна. По-моему, кто-то вывел из строя и подушку, и ремень безопасности.

— Тогда это был никакой не несчастный случай?

— Да. Грузовой пикап, вдвое превышавший массой «приус», врезался в нас намеренно.

— Зачем?! Ты обязана сказать мне правду, Лейси. Я должна знать, что к чему.

— Я выложу тебе все, что знаю, только обещай не разболтать.

— Брось, Лейси, ты же меня знаешь!

— У тебя есть адвокат?

— Да, друг Хьюго по юридическому факультету. Я ему полностью доверяю.

— Эту историю не должен знать даже он. Еще не время.

— Обещаю. Выкладывай!

Было уже десять вечера, когда в дверь просунул голову Родерик.

— Мама, Пиппин плачет.

Верна поспешно смахнула со щеки слезы.

— Какой сюрприз! Ребенок в своем репертуаре.