Инферно

— Зачем? Сегодня же воскресенье, день отдыха. Я отдыхаю. Уходи.

Он стянул с нее простыню:

— Вставай. Завтрак готов.

— Неправда. Ты врешь. Ты был на балконе.

Она взяла простыню и натянула себе на голову.

— Откуда ты знаешь? Ты ведь спала?

— Я не сказала, что сплю. Я сказала, что отдыхаю.

— Еда работой не считается. Ну же, пойдем. У меня свежий апельсиновый сок, кофе, и рогалики уже поджарились. И восход просто чудесен.

— Возможно, для тебя. Но сейчас воскресное утро, пять тридцать, и в такую рань меня на завтрак не тянет. Мне нужно, чтобы хоть раз в неделю ты не вытягивал меня из постели на заре.

— В следующее воскресенье поспишь, обещаю. — Не пытаясь снова вступать в битву за ее простыню, он протянул руку, снова нащупал ее бедро и легонько ущипнул за мягкое место.

Она взвизгнула и вскочила с кровати, потирая спину.

— Месть будет страшной, — предупредила она, отводя от лица взъерошенные волосы, и направилась в ванную.

Он ей поверил. Ухмыляясь, Дантэ вышел на балкон.

Лорна вернулась пять минут спустя, облачившись в его плотный халат и все еще хмурясь. Под халатом на ней ничего не было, что он с удовольствием для себя отметил, когда она опустилась в кресло напротив. Он также видел ее шею и золотую цепочку с оберегом, который он дал ей в среду ночью. Он сделал его специально для нее. Здесь, на этом балконе. В ее присутствии. Ее привело в восторг то, как он взял оберег в обе руки и, как в чаше, поднес его ко рту, грея своим дыханием и произнеся несколько слов на кельтском. Оберег принял нежно-зеленую окраску, которая быстро потухла. Когда он надевал на нее цепочку, она дотронулась до талисмана и, казалось, вот-вот заплачет.

Какой бы сварливой она ни казалась, пробуждаясь ото сна, оставалась такой недолго. Дважды куснув рогалик, она стала намного веселее. И все же он подождал, пока она доест, а стакан с соком не опустеет, и лишь потом произнес:

— Ты выйдешь за меня?

Реакция во многом походила на ту, что возымела место, когда он упомянул о ребенке. Лорна побледнела, затем покраснела, потом вскочила с кресла и отошла к перилам, встав спиной к нему. Дантэ много знал о женщинах, но особенно хорошо он успел изучить Лорну, а потому не оставил ее стоять там одну. Он обнял ее сзади, накрыв ее ладони своими, но не прижимая их к перилам, а лишь даря им свое тепло.

— Разве на этот вопрос так сложно ответить?

Он почувствовал, как она приподняла плечи. Встревоженно он повернул ее к себе. Слезы ручьями катились по ее лицу.

— Лорна?!

Она не рыдала, но губы ее дрожали.

— Прости, — сказала она. — Я знаю, что это глупо. Просто… Никто никогда не хотел меня прежде.

— Сомневаюсь. Возможно, ты просто не замечала, что нравишься им. Я захотел тебя сразу, как только увидел.

— Я не об этом. — Еще одна слеза сползла по щеке. — Не хотел вот так. Не хотел, чтобы я оставалась рядом.

— Я люблю тебя, — с нежностью произнес он, мысленно проклиная стерву, подарившую ей жизнь, за то, что не лелеяла в ней чувство защищенности, которое должно быть у каждого ребенка. Осознание того, что, как бы ни повернулась жизнь, кто-то всегда будет любить тебя и заботиться о тебе.

— Я знаю. Я верю тебе. — Она сглотнула. — Я догадалась, когда ты искорежил свой «ягуар», чтобы защитить меня.

— Я знал, что смогу купить другую машину, — просто ответил он.

— Тогда я и поняла, что влюблена. Что не смогу уйти, пока ты меня не вышвырнешь вон. Я надеялась, что испытывала лишь банальное влечение, но уже знала, что обманываю себя, и это до смерти меня пугало. — Она издала нервный смешок, и еще одна слеза медленно сползла по щеке. — Ты влюбил меня в себя за два дня.

Он потер нос:

— Мы провели вместе мало времени, но провели его с пользой.

— С пользой?! — воскликнула она, широко открыв рот. Негодование в один миг иссушило слезы. — Ты управлял мной, как куклой, потащил в огонь, залез в мою голову и надругался над моим мозгом! А еще сорвал с меня одежду и держал пленницей!

— Я не сказал, что все прошло гладко. Тебе известно, что ты забавно выражаешь свои мысли? «Надругался над мозгом» звучит неплохо.

— Тебе ведь не нравится термин «насилие над мозгом», — едко ввернула она. — И думаю, мне виднее, потому что я испытала все на себе.

— Думаю, ты права. Когда подключаются добровольно…

— Боже всемогущий! — Она в ужасе уставилась на него. — Кто-то из вас делает это по собственной воле?

— Я хочу сказать, что это не больно, если все сделать правильно. Если кому-то не хватает сил, он находит человека, готового помочь ему. Нередко когда мы с Гидеоном возвращаемся в «Убежище», то подключаемся к Мерси, чтобы создать дополнительный купол над нашим жильем. Когда я делаю все как нужно, это хоть и выматывает, но боли не причиняет. Ты ответишь мне?..

— Надеюсь, у вас есть законы, запрещающие делать это без разрешения?

— М-м-м… Нет.

Вот теперь она казалась напуганной не на шутку.

— Хочешь сказать, что вы, люди Рэйнтри, способны разгуливать по улице, врываясь в голову других людей, и никто с этим ничего не может поделать?

В его душу стало закрадываться беспокойство. Неужели эта женщина никогда не ответит на его вопрос?