Заметив, что Лэнгдон и Сиенна обменялись тревожными взглядами, Марта решила, что для них это тоже стало настоящим стрессом.
Зная, что в музее имеется немало предметов, намного превосходивших по ценности посмертную маску, Марта подумала, что ущерб от кражи мог бы оказаться несравненно большим, так что им еще повезло. И все же это была первая кража в истории музея.
Она вдруг почувствовала слабость и снова оперлась на стойку ограждения.
Рассказывая Марте о своем ночном дежурстве, оба охранника сами терялись в догадках, как такое могло случиться. Около десяти часов Марта пришла с Дуомино и Лэнгдоном. Через некоторое время все трое вместе покинули музей. Охранники снова заперли двери, включили сигнализацию, и, насколько им известно, с тех пор никого в этой галерее не было.
– Но это невозможно! – выговаривала им Марта по-итальянски. – Когда мы уходили, маска была на месте! Так что кто-то побывал в галерее после нас!
Охранники лишь беспомощно разводили руками, настаивая, что никого больше не видели.
Зная, что полиция скоро приедет, Марта направилась в аппаратную со всей скоростью, какую позволяла ее беременность. Взволнованные Лэнгдон и Сиенна последовали за ней.
В трех кварталах от музея, на Понте-Веккьо, появились двое полицейских. Они стали пробираться сквозь толпу, показывая туристам фотографию Лэнгдона. Заметив служителей закона, Вайента отступила в тень.
Когда полицейские проходили мимо нее, у одного включилась рация – из диспетчерской передавали «сигнал всем постам». Сообщение было коротким и сделано на итальянском, но смысл Вайента уловила: свободный полицейский в районе палаццо Веккьо должен немедленно отправиться во дворец, чтобы снять показания.
Стражи порядка на мосту никак не отреагировали, но Вайента насторожилась.
Вчерашний провал, из-за которого на всей ее карьере может быть поставлен крест, случился как раз в переулке рядом с палаццо Веккьо.
Рация снова включилась, но из-за помех и быстрой итальянской речи Вайента практически ничего не разобрала, если не считать двух слов: Данте Алигьери.
Она мгновенно напряглась.
У Вайенты имелся достаточный опыт аналитической работы, чтобы знать, что совпадения случаются гораздо реже, чем принято считать.
Вайента с самого начала подозревала, что Лэнгдон обязательно вернется в Старый город. Это было логично – ведь именно там он находился вчера вечером, когда все закрутилось.
А теперь при свете дня он мог запросто вернуться в район палаццо Веккьо, чтобы найти то, что искал. Она была уверена, что по Понте-Веккьо он не проходил. Было немало и других мостов, но они находились слишком далеко от садов Боболи, чтобы добраться до них пешком.
Внизу под мостом проплыла байдарка-четверка. На борту красовалась надпись: «SOCIETÀ CANOTTIERI FIRENZE» – «Гребной клуб Флоренции». Красно-белые весла взмывали вверх и опускались в воду с удивительной синхронностью.
– А теперь достаем фотоаппараты,
Вайента обернулась и увидела экскурсовода, которая размахивала палкой, увенчанной ярким оранжевым помпоном, чтобы не растерять на мосту свою группу туристов, напоминавшую стайку утят.
– Над вами – самый большой шедевр Вазари! – воскликнула женщина с профессиональным энтузиазмом, поднимая палку с помпоном вверх и указывая, куда смотреть.
Вайента никогда раньше не замечала, что на уровне второго этажа над крышами магазинов проложен проход, похожий на крытую галерею.
– Коридор Вазари, – торжественно произнесла экскурсовод. – Его длина составляет почти километр, и по нему члены семейства Медичи могли безопасно перемещаться из палаццо Питти в палаццо Веккьо и обратно.
Вайента с изумлением разглядывала похожее на тоннель сооружение наверху. Она слышала о существовании коридора, но деталей не знала.