Инферно

Лэнгдон повернулся и увидел, что к нему приближается администратор музея. Она была миниатюрной, с коротко стриженными каштановыми волосами, а выступающий живот говорил о беременности на довольно большом сроке. Женщина решительно двигалась прямо на него, постукивая пальцем по наручным часикам, – давала понять, что зал еще закрыт. Подойдя ближе, она посмотрела на Лэнгдона и вдруг замерла, прикрыв от удивления рот ладошкой.

– Профессор Лэнгдон! – воскликнула она растерянно. – Прошу меня извинить! Я и не знала, что вы здесь. Рада снова вас видеть.

Лэнгдон похолодел. Он был уверен, что никогда прежде не встречал эту женщину.

Глава 37

– Вас и не узнать, профессор, – подходя ближе, восторженно продолжала женщина уже на английском, но с сильным акцентом. – А все из-за одежды. – Она одобрительно кивнула, глядя на пиджак от Бриони. – Шикарно выглядите. И стали похожи на итальянца.

Во рту у Лэнгдона пересохло, но ему удалось изобразить вежливую улыбку.

– Доброе… утро, – пробормотал он. – Как вы?

Женщина засмеялась, поглаживая живот.

– Устала. Маленькая Каталина всю ночь брыкалась, не давая спать. – Она озадаченно огляделась. – А Дуомино не говорил, что вы сегодня придете. Он тоже тут с вами?

Дуомино? Лэнгдон понятия не имел, о ком она говорит.

Видимо, заметив его замешательство, женщина успокаивающе улыбнулась.

– Все в порядке, во Флоренции его все так зовут. Он не обижается. – Она снова огляделась. – Это он вас впустил?

– Он самый, – подтвердила, подходя, Сиенна, – но у него утром какая-то встреча. Он сказал, что вы не будете против, если мы тут немного побродим. – Она приветливо протянула руку. – Я – Сиенна. Сестра Роберта.

Женщина подчеркнуто официально ее пожала.

– А я Марта Альварес. Вам очень повезло – иметь в экскурсоводах самого профессора Лэнгдона!

– Не то слово, – согласилась Сиенна и, не удержавшись, закатила глаза. – Он столько всего знает!

Наступила неловкая пауза, во время которой женщина разглядывала Сиенну.

– Просто удивительно, – заметила она, – как мало в вас внешнего сходства. Разве что рост.

Лэнгдон понял, что надвигается катастрофа. Была не была!

– Марта, – обратился он к женщине, надеясь, что запомнил ее имя правильно. – Мне бы не хотелось вас беспокоить, но… вы, наверное, догадываетесь, зачем я здесь.

– Вообще-то нет, – ответила она, прищурившись. – Я понятия не имею, что вы тут делаете.

Снова повисла неловкая пауза, и сердце у Лэнгдона гулко забилось. Попытка прояснить хоть что-то не удалась. Неожиданно Марта расплылась в широкой улыбке и громко рассмеялась.

– Профессор, я шучу! Конечно, я догадываюсь, зачем вы вернулись. Если честно, я не понимаю, чем она так интересна, что вы с Дуомино провели там вечером почти час. А сейчас, наверное, хотите показать ее сестре?

– Верно… – выдавил он. – Все правильно. Я хотел бы показать Сиенне… если, конечно, это не слишком вас затруднит.

Марта взглянула на балкон второго этажа и пожала плечами.

– Ничуть. Я как раз иду наверх.

Чувствуя, как снова заколотилось сердце, Лэнгдон посмотрел на балкон в конце зала. Я был там вчера вечером? Он совершенно этого не помнил, но знал, что балкон, располагавшийся на одном уровне с надписью «cerca trova», служил входом в дворцовый музей, который он непременно посещал, когда оказывался здесь.

Марта уже собралась вести их через зал, но вдруг на ее лице появилось сомнение.

– Профессор, а вы уверены, что не хотите показать вашей очаровательной сестре что-нибудь менее мрачное?

Лэнгдон не нашелся что ответить.

– А мы увидим нечто мрачное? – пришла на выручку Сиенна. – И что это? Он мне ничего не говорил.

Марта лукаво улыбнулась и посмотрела на Лэнгдона.

– Профессор, вы хотите, чтобы я просветила вашу сестру, или сделаете это сами?

Лэнгдон не мог поверить своему счастью.

– Ну конечно, Марта. Расскажите лучше вы.

Марта повернулась к Сиенне и заговорила очень медленно:

– Не знаю, что вам обещал брат, но мы сейчас поднимемся наверх, и вы увидите очень необычную маску.

Глаза у Сиенны округлились.

– Какую маску? Одну из тех жутких чумных масок, что носят на карнавале?

– Хорошая попытка, но нет, не чумную маску. Эта маска совсем другая. Она называется посмертной.

Лэнгдон выдохнул так громко, что Марта посмотрела на него укоризненно, наверняка думая, что он нарочно хочет нагнать страха на сестру.

– Не обращайте внимания на своего брата, – успокоила она. – В Средние века снимать посмертную маску было в Италии обычным делом. По сути, это гипсовый слепок с лица только что умершего человека.

Маска смерти. Впервые после больницы туман, окутывавший сознание Лэнгдона, стал рассеиваться. Дантов ад… cerca trova… узреть глазами смерти. Посмертная маска!

– И с чьего лица была снята эта посмертная маска? – поинтересовалась Сиенна.

Лэнгдон положил руку ей на плечо и ответил как можно спокойнее:

– Знаменитого итальянского поэта. Его звали Данте Алигьери.

Глава 38