Инферналь Мерценариус

Темно-зеленая куртка и штаны, сапоги с тупыми носами, фуражка с высоким кивером и ружье. Кстати, темно-зеленая одежда – это не элемент маскировки, как я выяснил из книг, а самая дешевая краска. Такую одежду носят новички. Те, кто прослужил меньше семи лет. От семи до пятнадцати – светло-зеленый верх и синий низ. Больше пятнадцати – добавляются алые канты на фуражку и китель.

– Это – солдат-новобранец. Он чаще всего не отличается особой инициативой, довольно вынослив, поскольку в основном из крестьян, кроме того, ко всему относится по-своему. Так, его может напугать вой в ночи и страх того, что это боевой оборотень, но при этом может упорно сражаться один против пятерых и победить, причем не посчитает это великой заслугой, он «в кулачных боях ить побеждал».

Я передразнил крестьянский говор. Аудитория заулыбалась, я краем уха послушал смешки в адрес тупоумных крестьян. Ну-ну, ваши-то предки в свое время недалеко ушли…

– А еще это единственный человек, на кого можно положиться.

Аудитория умолкла.

– Вы можете считать его тупым, ограниченным, отсталым, но помните, он – тоже человек. И если вы не сможете его мотивировать на исполнение задачи, в лучшем случае получите ремесленную работу. Иначе говоря, солдаты сражаются, но в этом нет ни огня, ни души, ни страсти… Да?

Руку подняла Ванесса Ви Рейтер:

– А как вы относитесь к тому, что некоторые образованные люди говорят о том, что нужно заниматься любовью, а не войной? – и мило улыбнулась. Судя по понимающим взглядам остальных, именно так подобное и происходит…

Я улыбнулся…

Кабинет госпожи Калинды. Вчера

– Ванесса Ви Рейтер имеет сильное влияние на лиц… гм… противоположного пола. Так что будьте осто…

– Она б…дь, что ли?

Калинда закашлялась. Минуту я наблюдал за корчами задыхающейся магички, потом решил вмешаться: мало ли что? Доказывай потом, что не убивал…

Я похлопал по спине – приятное ощущение женского тела под ладонью заставило мурлыкнуть от удовольствия. Калинда прокашлялась и… покраснела?

Я мысленно себя обматерил: нет, демоническое обаяние Гриэля для меня недостижимо, на расстоянии километра женщин очаровывать не могу, но вот через прикосновения что-то… этакое… я могу в женской душе вызвать.

– Уважаемая герцогиня Ви Рейтер, мне жаль вас расстраивать, но в таком случае я – необразованный человек. Тем более мне странно слышать подобное от боевого мага! Право слово – искренне сочувствую вашему будущему командиру…

С каждым моим словом Ванесса съеживалась, усыхала и краснела.

Вот так-то. Молодежь считает себя зубастой и злой, но стоит натолкнуться на достаточно стойкого противника – и все…

– А что касается вашего вопроса – мои приоритеты не «любовь или война». Мои приоритеты – «любовь к войне».

Я оскалился. Именно с такой рожей я обещал перепуганным пленным, что сейчас «во-о-от этот кол железный положу в костер, а потом засуну в одно место, и это не рот».

– Итак, откройте конспекты, раскатайте свитки или достаньте шкуру жертвенного барана, я уж не знаю, кто на чем больше любит писать. Записывайте: «Мотивация солдата – это…»

* * *

– Ну и что ты этим хотел доказать?

– Что меня бесит столь скотское отношение к людям. И я не трус.

Картель.

Если вы не поняли – вызов на дуэль…

Исходил он от графа Ди Ореля – высокого «настоящего индейца», в смысле – дворянина. Я как раз заканчивал лекцию, когда дверь распахнулась от молодецкого удара ноги и в нее ввалилось трое охламонов весьма юного возраста. В середине импровизированной «свиньи» стоял ОН!

Вот эту рожу я бы с удовольствием добавил в свой список «трофеев»!

Если Кайт – дружок Луизы – производил немного гнетущее впечатление, но на самом деле был приятным в общении человеком, то ЭТОТ меня одним своим видом просто взбесил. Не намного выше меня, но это заметно. Волосы светлые, локонами обрамляют приятное лицо. Только знак церкви на груди и отчетливое презрение пополам с фанатизмом в глазах вызывали у меня тошноту…

– Это вы, значит, утверждаете, что мои предки были в свое время неотличимы от крестьян?

Глаза ярко-синего цвета метали молнии.

– Уважаемый, а вы воспитанный человек?

Троица встала как вкопанная.

– Вы ногой вышибли дверь, ввалились на занятия, орете на преподавателя, устраиваете дебош, а от вашего друга ощутимо пахнет вином. Потрудитесь представиться – это как минимум. Извинений не требую, сами должны понимать всю тяжесть своего поступка и прочее-прочее-прочее…

– Ты посмотри, этот простолюдин в мантии преподавателя дерзит!

– Во-первых, мантий не ношу. Предпочитаю простоту и удобство. Во-вторых, я к вам обращаюсь вежливо, так что потрудитесь как минимум себя назвать.

– Граф Кьяр Ди Орель. А каково твое имя, смертник?

Я расхохотался. Взгляд графа и его подчиненных мне напомнил глаза одного пленного американца. Тот был абсолютно уверен, что только из уважения к прессе мы его не тронем – у того ублюдка было с собой репортерское удостоверение. Между прочим, обиженно-недоуменное, переходящее в нетерпеливое выражение лица у него было, даже когда я прострелил ему сначала ноги, а потом печень.